Силы постепенно покидали Виктора. Он больше не слышал сына. Кисточка, которая закрашивала его уцелевший глаз, закончила свою работу, и теперь его окружала абсолютно ровная, бархатная тьма.
– Дай… сигарету.
Егерь понимающе кивнул и сунул в рот Виктора недокуренную сигарету. Затянувшись один раз, Смолин выплюнул окурок.
– Уходи, – приказал он. Голос, до этого хриплый и задыхающийся, сейчас звучал четко и безапелляционно. Голос человека, привыкшего добиваться поставленной цели.
Егерь внимательно смотрел на него.
– Уходи, – повторил Виктор.
Олег наклонился над охотником. Смолин лежал на спине, раскинув в стороны руки, и глубоко дышал.
– Прощай, – только и сказал егерь.
Он вытащил из нагрудного кармана стопку денег и засунул их за красный от крови пояс Виктора.
Эти деньги понадобятся для транспортировки тела домой, в Москву.
Он перекрестил тело мужчины и, не оглядываясь, зашагал прочь.
– Артем, – в последний раз прошептали губы Виктора.
Охотник провалился в беспамятство, но сердце мужчины еще билось несколько минут.
Он умер с улыбкой на лице.
Как только полицейский направил ствол в медведя, когти животного внезапно разжались. Животное, отряхиваясь, попятилось назад, словно стряхивая с себя остатки жуткого сна.
Бесчувственного ребенка подхватили на руки.
– «Скорую», «Скорую»! – заорал кто-то. – Где врачи?!!
Мальчика на руках передали подбежавшим санитарам с носилками.
Рыдая, за внуком за коленях ползла Мария Николаевна.