— Спокойнее, — сказал Вудворд. — Пока что она просто разговаривает. — Он возвысил голос, обращаясь к женщине. — Мадам, я бы сказал, что заявления о таких возможностях не облегчают вашего положения.
— Моего
— Придержи язык! — заорал Грин, но Мэтью показалось, что громкостью он хочет возместить недостаток чего-то другого.
— Ничего, все в порядке. — Магистрат подошел к решетке и всмотрелся в лицо женщины. — В моем суде вы имеете право высказать свое мнение. В пределах разумного, конечно.
— Здесь ничего нет разумного, сплошное безумие! И здесь не суд!
— Здесь суд, потому что таково мое распоряжение. Что же касается безумия, то я здесь, чтобы положить ему конец. Я буду допрашивать свидетелей, обладающих некоторым знанием о ваших действиях, и в ваших же интересах не пытаться превращать этот процесс в клоунаду.
— В
— Напротив. Я клялся перед законом добиться именно
— Вот как? — Ее взгляд остановился на Мэтью. — Вас объявили колдуном?
— Трем суткам тюрьмы, — повторил Вудворд, вставая между клерком и женщиной, — за преступление, которое вас не касается. Если бы я не был заинтересован в справедливом суде над вами, я бы велел запереть вас где-нибудь в другом месте. Но я желаю, чтобы вы присутствовали и слышали обвинения, как повелевает Английский Закон. Это, однако,
Она смотрела на него и молчала. Потом последовал вопрос:
— Вы в самом деле магистрат?
— Да, я магистрат.
— Откуда?
— Из Чарльз-Тауна. Но раньше я много лет служил судьей в Лондоне.
— У вас есть опыт процессов над ведьмами?
— Нет, такого опыта у меня нет. Но у меня большой опыт судов по делам об убийстве. — Он едва заметно улыбнулся. — Все известные мне юристы, у которых есть опыт процессов над ведьмами, сейчас либо пишут книги, либо выступают с лекциями.
— Это то, чего вы надеетесь достичь?
— Мадам, я надеюсь найти истину, — ответил Вудворд. — Это моя единственная выгода.
— А где же тогда Бидвелл? Он не присутствует?