Мэтью услышал, как женщина возмущенно фыркнула. Его подмывало поднять голову и поглядеть на нее, но перо требовало полной сосредоточенности.
— Хорошо. Что было потом?
— Ведьма… она сказала, чтобы я никому не говорил. Сказала, что если я проболтаюсь кому, то того убьет на месте. И еще сказала, что я через две ночи должен встретиться с ней в саду за моим домом, сказала, чтобы я там был от полуночи до двух, и она меня найдет.
— Вы сказали, что мадам Ховарт была голой?
— Да, сэр, без единой нитки.
— Но у нее змея была вокруг шеи?
— Да, сэр. Черная такая, а глаза желтые.
— Вы заперли двери и окна перед тем, как лечь спать?
Бакнер кивнул.
— Заперли. Привычки такой не было, но… когда тут Дэниела Ховарта убили и преподобного Гроува… Пэшиенс спокойнее было, когда после заката двери и окна запирались.
— Таким образом, по вашей оценке, не существовало земного способа для Рэйчел Ховарт проникнуть в ваш дом?
— Я, сэр… в общем, когда она ушла, я зажег фонарь и осмотрел все щеколды. Все были заперты. Пэшиенс проснулась и спросила, что это я делаю. Мне пришлось соврать, сказать, что проснулся от лая какой-то собаки. Она снова заснула, а я уже глаз не сомкнул.
— Понимаю вас, — сказал Вудворд. — Тогда скажите мне вот что: как именно мадам Ховарт покинула ваш дом?
— Не знаю, сэр.
— Вот как? Вы не видели ее ухода?
— Как только она мне сказала, чтобы я приходил на встречу с ней… так ее и не стало. Не то чтобы в воздухе растаяла, как вроде бы призраку положено. А просто вот она была — и вот ее нету.
— И вы немедленно зажгли фонарь?
— Думаю, что да. Может быть, минута прошла или две. Я как-то не очень хорошо помню, что я делал, когда она ушла. Наверное, я еще был тогда заколдован.
— Гм… магистрат?
От этого голоса Мэтью вздрогнул, и перо соскочило на две строчки ниже. Пришлось его возвращать на место.