На восточном берегу Мэтью поставил фонарь рядом с большим черным дубом и разделся. Ночь была теплой, но соскользнувшая нога попала в воду неожиданно холодную. Требовалось приличное усилие воли, чтобы просто войти в этот пруд, а уж тем более — нырять в него в темноте.
Но именно за этим он сюда пришел, значит, так тому и быть. Если можно найти хоть часть того, что, как он подозревал, здесь спрятано, это будет большое продвижение в решении загадки визита землемера.
Мэтью спустился на мелководье, и от холода перехватило дыхание. От прикосновения ласковой воды к паху шарики превратились просто в камни. Мэтью постоял по пояс в воде, уходя ногами в мягкий ил, собираясь с духом для дальнейшего погружения. Вскоре, однако, он привык к холоду и решил, что если черепахи и лягушки это выдерживают, то и он тоже сможет. Следующей задачей было спуститься дальше, что он и сделал, стиснув зубы.
Мэтью шагнул прочь от берега. Тут же дно круто пошло вниз. Еще три шага — и по шею. Еще два… и он заболтался в воде. Что ж, решил он, время.
Набрал воздуху, задержал дыхание и погрузился.
В темноте Мэтью нашаривал путь вдоль крутого дна, пальцы цеплялись за ил. Уходя глубже, он ощутил биение собственного сердца, услышал бульканье выходящего изо рта воздуха. Дно продолжало уходить вниз под углом примерно тридцать градусов. Мэтью нащупал края камней, выступающих из ила, мягкое переплетение водорослей, похожих на мох. Потом легкие потребовали воздуха, и пришлось вернуться на поверхность, чтобы их наполнить.
Снова вниз. На этот раз глубже, загребая руками и ногами. Давление воды стиснуло голову и продолжало нарастать, пока Мэтью нашаривал путь вниз. При этом погружении он ощутил течение, тянущее, как он определил, из северо-западной четверти источника. Мэтью успел сомкнуть пальцы в иле, и вынужден был снова всплыть.
Вынырнув, он, перебирая ногами в воде, продавил ил сквозь пальцы. Ничего в нем не было, кроме мелкозернистой terra liquum. Мэтью снова набрал воздуху и нырнул в третий раз.
Опустившись на этот раз футов на двадцать, он вновь ощутил настойчивый напор явно выраженного течения, усиливающегося с глубиной. Снова Мэтью погрузил руки в наклонный ил. Пальцы нащупали плоский камень — который вдруг ожил и метнулся прочь. От неожиданности Мэтью выпустил изо рта цепочку пузырей и тут же всплыл.
Вынырнув, он подождал, успокаивая нервы перед тем, как нырнуть еще раз, хотя вполне мог ожидать, что потревожит черепах. Четвертое погружение позволило ему набрать еще две пригоршни ила, но в этой грязи не обнаружилось даже следов золотых или серебряных монет.
На пятый раз он решил остаться внизу и покопаться в иле столько, сколько выдержит. Он наполнил легкие и нырнул, хотя тело начинало протестовать против столь сурового обращения, а разум начал ужасаться секретов темноты. Но Мэтью набрал несколько горстей ила и просеял их — и опять без успеха.
После восьмого погружения Мэтью пришел к заключению, что только зря мутит воду. Легкие горели, в голове опасно шумело. Если здесь и есть клад золотых и серебряных монет, то он существует в царстве, известном лишь черепахам. Конечно, Мэтью понимал, что пиратский клад был бы не слишком защищен, если каждый-всякий — тем более такое сухопутное существо, как он, — мог бы нырнуть и его достать. Он не тешил себя иллюзией, что сумел бы — или захотел бы — добраться до самого глубокого места источника, которое Бидвелл оценил как сорок футов, но надеялся добыть случайную заблудшую монетку. Он подумал, что для подъема клада понадобилось бы несколько умелых ныряльщиков из тех, которые отскребают ракушки от днищ кораблей на плаву. Кроме того, потребовалось бы применение крючьев и цепей, плотная сеть и подъемные устройства, в зависимости от того, сколько там спрятано.
Из последнего погружения он вышел около середины озерца и поплыл обратно к мелководью. Его заинтересовало течение ниже уровня где-то футов в пятнадцать. Глубже оно становилось сильнее, и Мэтью подумал, какова же свирепость его объятий на глубине в сорок футов. Там вода определенно течет вниз под действием какого-то неизвестного природного механизма.
Через минуту нога коснулась дна, и Мэтью смог встать. Он побрел к берегу и дереву, возле которого оставил одежду и фонарь.
И тут понял, что лампы на месте нет.
В голове ударил тревожный колокол. Он остановился по пояс в воде, осматривая берег в поисках нарушителя.
Тут кто-то вышел из-за дерева. В обеих руках у человека было по фонарю, но держал он их так низко, что лица Мэтью не видел.
— Кто здесь? — спросил Мэтью, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал, как начинало дрожать тело.
У фигуры оказался голос:
— Вы мне не скажете, что вы здесь делаете?
ebooksa