— Нет, не приснилось. Тебе принесли завтрак.
Пришла Эвелин, неся поднос с едой для Мэтью. Заодно она показала пустой холщовый мешок, на котором было красной краской написано «Колбаски миссис Такк», а ниже — девиз «Такк’ая радость!».
— Дорогие друзья, все кончились! — Объявление вызвало всплеск возмущенных воплей, впрочем, добродушных. — Очередная партия будет в следующем месяце, и мы обязательно вывесим объявление.
— Популярное блюдо, — заметил Мэтью, когда Эвелин поставила перед ним тарелку.
— Не верят, что больше нет, пока не увидят. Если бы эта леди не жила так далеко, в Пенсильвании, Салли бы с нею вошла в дело. Но как бы там ни было, — она пожала плечами, — сейчас колбаски кончились. Вам что-нибудь еще принести?
— Нет, все хорошо, спасибо. — Когда Эвелин удалилась и шум стих, Мэтью посмотрел Грейтхаузу в глаза — тот спокойно продолжал есть. — Ну вы же не серьезно — насчет нанять Зеда?
— Совершенно серьезно. Поскольку я имею от Кэтрин полномочия принимать решения в ее отсутствие, то немедленно приведу колеса в движение.
— Колеса в движение? Что это значит?
Грейтхауз доел последний кусочек колбасы, который явно собирался посмаковать после кукурузной лепешки.
— Во-первых, агентству надо будет выкупить его у Мак-Кеггерса.
— Выкупить?
— Да, именно это я и сказал. Что с тобой, Мэтью? Не выспался? — И тут Грейтхауз хитро улыбнулся: — А! Понял. Ты поздно лег, гулял при луне с внучкой Григсби?
— Вот уж нет!
— Ты говоришь одно, а твой румянец — другое.
— Мы с Берри — друзья, — сказал Мэтью и сам услышал, как неестественно прозвучал его голос. — И только.
Грейтхауз хмыкнул:
— Я бы сказал, что двое, ради спасения жизни бежавшие через виноградник, либо никогда не захотят друг друга видеть, либо станут больше, чем друзьями. Но удачно, что ты ее сейчас вспомнил.
— Я? Я не вспоминал!
Подчеркивая свои слова, он сжал зубами кусок крекера.
— Она входит в мои планы, — сказал Грейтхауз. — Я хочу выкупить Зеда у Мак-Кеггерса и обратиться к лорду Корнбери с петицией, чтобы он своим указом объявил Зеда свободным.