Мистер Слотер

— Я был бы вам очень признателен, сэр, если бы вы не забывали обращаться ко мне как джентльмен.

— Ну что ж, мистер Слотер! — Сквозь сдерживаемый смех Грейтхауза снова стала проступать злость. — Ты нас считаешь парой отъявленных дураков? Свернуть с дороги хрен его знает куда? О господи!

— Не надо себя сдерживать, — ответил шелковый голос. — Когда отсмеетесь и сможете слушать, имея хоть сколько-нибудь смысла между ушами, дайте мне знать. Но я вам сообщаю, что эта дорога ведет в определенное место, где вас ждет симпатичный ларец с золотом.

— Хватит. — Твердость в голосе Грейтхауза говорила, что глупости кончились. Он хлестнул вожжами, потом еще раз, сильнее, но кони отказывались спешить. — В тюрьме расскажешь нам, где оно.

— А теперь кто из нас безумец, сэр? За каким хреном шестнадцати дьяволов стану я вам рассказывать, оказавшись в тюрьме? Весь смысл этого действия в том, чтобы мне в тюрьме не оказаться.

— Окажешься, никуда не денешься. Заткнись.

— Мистер Корбетт? — Пронзительный взгляд Слотера переместился к Мэтью. — Я уже говорил, что вы мне кажетесь наиболее разумным в вашей компании. Могу я хотя бы объяснить, о чем я говорю?

— Нет! — отрезал Грейтхауз.

— Мистер Корбетт? — настаивал Слотер. — Поворот скоро появится. И когда мы его проедем и переправимся, никто из вас не захочет возвращаться, и вы потеряете возможность, которую я никому на свете не предлагал и не предложил бы, если бы не… если бы слегка не беспокоился о своем будущем. — Он подождал, давая Мэтью подумать. — Позвольте мне сказать?

— Что ж, занимательно будет! — презрительно пыхнув, заметил Грейтхауз. — Байки сумасшедшего! Давай выкладывай!

— Благодарю вас. Знаете ли вы, почему квакеры поставили констеблей — я бы их назвал вооруженными наемниками, точнее было бы, — чтобы сопровождать кареты и защищать путешественников на этой дороге? Потому что мы с Рэтси действовали чертовски удачливо. Работали на большаке между Филадельфией и рекой около двух лет, джентльмены. В любую погоду, которую только можно себе представить. Боюсь, что мы создали дороге дурную славу. Квакеры нервничали из-за своей незапятнанной репутации сторонников закона и порядка, вот они и наняли стрелков, и бедняга Рэтси со свинцом в голове умер прежде, чем упал на землю.

— Как жаль, что второй выстрел тебя не… — Грейтхауз поискал слово, — не выбрил из этого мира.

— Я пострадал от второго выстрела, сэр. Пуля попала в моего коня, и он меня сбросил. Я полетел головой вперед, ударился и потерял сознание, а очнулся в цепях в фургоне, очень похожем на вот этот. Воспользовавшись окровавленной головой, я стал строить из себя безумца, что, как я знал, квакерами будет учтено, ибо все люди братья.

— Таков был конец царства храброго разбойника, — сказал Грейтхауз, кинув назад быстрый взгляд. — Уж простите, что слез не проливаю.

— Вы упустили из виду главное, сэр. А главное — это наш потрясающий успех. Именно из-за него нас признали такой угрозой, которую надо устранять любой ценой. Именно из-за него я сейчас под замком. — Слотер отвел глаза от затылка Грейтхауза и посмотрел прямо в лицо Мэтью. — Мы награбили очень много денег.

— Смотри ты, какую слюну пустил!

— Очень много, — повторил Слотер. — В конце той дороги, мимо которой вы хотите проехать минут через десять, спрятан прочный ларец, содержащий более пятидесяти фунтов.

Мэтью ждал, что Грейтхауз снова рассмеется или откомментирует очень грубо, но не дождался.

Колеса ехали вперед.

— И не только деньги, — продолжал Слотер, глядя на Мэтью пристально. — Золотые кольца, брошки, серебряные запонки и много чего еще. Драгоценности, отобранные за два года у купцов, денди и дам. Я бы сказал, что в целом там фунтов на сто с хорошим довеском. Ничего не понимаю в камнях, так что, может быть, и больше. Почем сейчас продают нитку жемчуга?