И страшно было не выполнить приказ, и невозможно выполнить.
Я оставила пробку в ванной, а пока пошла посидеть в интернете, подождать вечера.
Легла в кровать, поставила ноутбук на живот и открыла свои любимые сайты. Но даже короткие ролики на ютубе меня не могли отвлечь от ощущений в анусе. Я постоянно вертелась и мне хотелось туда что-нибудь засунуть.
Все-таки попробовать пробку?
Но я так и не решилась.
Шаги Андрея я заслышала буквально сразу же, как стукнуло семь вечера. Обычно он задерживался в клинике, иногда допоздна. Но не сегодня. Он даже не успел дойти до своей комнаты, голос послышался с лестницы:
— Лиза! Сюда.
С бьющимся сердцем я метнулась в ванную, зажала пробку в кулачке и выскочила к нему, как была: в футболке и трусиках. Так и не оделась за целый день. Мама часто ругала меня за то, что я могу не выходить из дома по несколько дней и даже не одеваться. Так и бродила по квартире в спальной футболке и трусах прямо перед отчимом. Теперь-то я понимала, чем это мне грозило, будь у него хоть немного того безумия, что было у его брата.
Андрей стоял в дверях своей спальни все еще в своем идеально белом халате, под которым были потертые голубые джинсы и футболка. На его широких плечах халат смотрелся совсем иначе, чем на участковом враче в моей муниципальной поликлинике. Я вдруг поняла, откуда берутся девушки, с придыханием говорящие о медиках.
Но сейчас у меня только сильно билось сердце и пересыхало во рту от его приказов. Это был страх, волнение и что-то еще… очень странное, будто чувство опасности. Что-то сильнее страха.
— Сюда.
Андрей пропустил меня в свою спальню, повернулся и запер дверь. Как будто я могла куда-то сбежать! Я уже пробовала, мне не понравилось.
Воспоминания о жизни «на воле» отдавали тухлятиной и безнадегой. Рядом с Андреем было больно, страшно, унизительно, но не настолько кошмарно, как в реальной жизни.
Права была мама, когда говорила, что я инфантильная и глупая и никогда не смогу жить нормально, как все. Говорила, что у меня еще в жопе детство играет, несмотря на совершеннолетие.
Про жопу она не догадывалась даже, насколько была права…
Воспоминание о маме кольнуло меня острой болью в сердце. За то время, что прошло с ее смерти, едва ли месяц, со мной случилось столько страшных и нереальных вещей, что прежняя жизнь, завтраки всей семьей на кухне, какие-то экзамены, споры из-за цвета юбки и прочая ерунда казались сном. Это точно было не со мной. Я как будто сама умерла тогда.
И новая Лиза… во мне, кажется, не осталось ничего от прежней.
— Повернись. Наклонись.
Я сделала, как он сказал.
Холодный жесткий голос драл кожу наждаком.
ebooksa