На кухне должно было остаться бухло, не все же эта тупая дрянь вылила в себя!
Мне было все равно, чем надираться прямо сейчас. Сойдет вискарь. Чистый. Чистейший. Просто чтобы…
С бутылкой Дэниэлса я вернулся обратно в спальню, рванул нижний ящик комода, не обратив внимания на то, что он был заперт и достал тяжелую черную рамку с портретом.
С ее портретом…
Прости меня, Виталь…
Алину нашел Виталик. Пока я пользовался тем, что красивым девочкам нравятся накачанные мальчики, он учился. Нет, я, конечно, тоже учился. Но мне мозгов хватало ровно на то, чтобы получать свои трояки не рваться особо на британский флаг.
Пухляшу Виталику приходилось брать умом.
Хотя бы девочек, потому что с деньгами мне тоже повезло больше.
Алинка была синеглазой красоткой с ногами от ушей, копной пушистых волос и серебряным голоском. Чем ее взял мой старший братец — ума не приложу. Наверное, она была из тех редких девочек, что любят даже в юности хороших парней, выходят замуж за солдат и планомерно делают из них генералов. Их браки крепки настолько, что эти девочки потом никогда не появляются на брачном рынке и на поле большого секса.
Мне бы она никогда не светила, она умела отшивать так, что потом яйца болели неделю. Но она была хорошей девочкой и не могла совсем уж далеко послать брата своего любимого Виталечки.
Приходилось терпеть мои шутки: на грани, когда он или родители были рядом, за гранью, когда мы оставались наедине. Конечно, Виталик видел, какие рискованные комплименты ее груди и ногам я отвешиваю, несмотря на одергивания родителей.
А вот что я говорю о том, что у нее между ногами, знала только она. И, конечно, не могла пожаловаться. Пыталась, но Виталик ответил, что вот такой у него брат-мудак, грань-то не переходит…
Меня заело. Я уже тогда был не дурак и понимал, что такой как она мне никогда не получить…
Они подали заявление в загс.
Мой брат и Алинка-малинка, прекрасная девочка, которую я хотел до судорог.
Хотел с ней поиграть, может быть, поломать немножко, чтобы бегала за мной и плакала, девочки так сладко это делают. А потом вернуть брату. Пусть женится, тогда я не завидовал бы ему так сильно, а она мило краснела бы на семейных сборищах, когда я напоминал бы, как имел ее всеми способами.
О, сколько этих способов я воображал, сидя на даче за столом напротив этих счастливых голубков!
И прямо на столе в беседке, и в лесу, прижав к дереву, и раком на чердаке среди пыльных старых диванов, и ее губки на моем члене в лодке посреди Оки…
Это было нелегко, но у меня был всего месяц до их свадьбы.
Я справился. Пришлось притвориться, что я стал белым зайчонком, который теперь относится к Алине уважительно, как к жене брата.
ebooksa