Она была наивна и мила и быстро поверила мне, а потом и доверилась. Я просил ее делиться всеми проблемами и обещал помочь и поддержать, а сам исподволь внушал ей мысль, что Виталик тряпка и подкаблучник, что он никогда не добьется успеха, что он верен ей только потому, что другие девушки на него не смотрят.
То ли дело я…
Нет, я не говорил ей прямо, но все хорошие девочки живут с мечтой о том, что однажды исправят плохого мальчика и тот их полюбит. Можно безответно.
Так я себя и вел. Рассказывал Алинке, что благодаря ей и только ей понял, как был неправ, относясь с неуважением к женщинам. Взялся за ум, стал учиться. Перестал таскать факультетских шлюх домой и драть их в своей комнате так, что они визжали на весь дом.
Приходилось драть их по чужим квартирам, но Алинка стоила этого неудобства.
Когда накануне свадьбы все были на нервах и они с Виталькой позвдорили, как это случается почти со всеми молодоженами, я выбрал этот момент, чтобы подогнать свой байк к ее дому, позвонить ей в дверь и упасть на колени перед зареванной невестой.
С признанием в любви и предложением сбежать.
Для нее все было ясно как день. Слабак-жених, который к тому же попался на том, что все еще хранит фотку своей школьной любви против его брутального брата, на которого вешаются все девчонки района, влюбленный и клянущийся осыпать ее бриллиантовыми звездами, отдать всю кровь и любить до конца своих дней.
О, это был сладчайший месяц моей жизни!
Я увез ее на ту самую дачу и пока все в городе разыскивали пропавшую невесту, оставившую невнятную записку «Не ищите меня», трахал ее именно там и так, как мечтал. Она позволила мне все. Вообще все. Любовь для хороших девочек означает, что для любимого нет преград. Через пару недель у меня даже кончилась фантазия и пришлось изобретать все новые способы повалять мою синеглазенькую.
Через месяц я кое о чем вспомнил.
Точнее задумался, что из всех возможных вариантов еще не пробовал трахать ее истекающую кровью, чтобы красные пятна пачкали белые простыни и любоваться алыми ручейками на моем члене.
Когда я спросил, что там у нее с циклом, Алинка ахнула и закрыла рот ладонью.
Она была беременна. От моего брата.
Моя ярость проснулась тогда в первый раз. Я разгромил дачу, не оставив там ни единой целой вещи. Я ненавидел брата, ее и себя самого и даже видеть перила беседки, через которые я перегибал ее, чтобы отыметь в аппетитный круглый зад было невозможно. Ведь за месяц до этого она опиралась на них в тот день, когда он обрюхатил мою! Мою! Мою девочку!
То, что я хотел вышвырнуть ее обратно ему, я уже забыл. Теперь мне казалось, что я любил ее по-настоящему, а она предала нашу любовь, позволив ему поселить в ее утробе его мерзкий плод.
Она пыталась меня остановить, хватала за руки, бросалась всем телом… когда я стал поливать бензином доски, она повисла у меня на шее и закричала, что любит меня. Я влепил ей пощечину и велел убираться.
Дом сгорел.
Алинка сделала аборт.
Брат попытался покончить с собой, вмазавшись в стену на моем байке. Он чуть не остался парализованным, но выжил. И, как забавно, больше не мог иметь детей.
ebooksa