Не надо, дядя Андрей!

Я отдолбил ее горло. Выебал в рот. Оттрахал эти маленькие опухшие губы своим хуем и в процессе у меня, блядь, ничего не екнуло!

Это ж надо так ужраться… и так взбеситься. И настолько…

Ладно, похуй.

— Встань.

Она замерла и медленно подняла на меня глаза. Только полное отсутствие совести, которую, по словам Виталика, я в детстве на жвачку поменял, позволило мне встреть ее взгляд.

Так же медленно она оперлась на пол, а потом попыталась повиснуть на моих джинсах. Я сделал шаг назад.

— Быстро! — рявкнул и сам скривился от звона в голове.

Стремительное протрезвление не пошло на пользу.

Она завозилась на полу и кое-как приподнялась на подгибающихся ногах. Волосы были растрепаны, губы потрескались и на подбородке остались следы спермы, которые она не заметила. Не говоря уж о заплаканной мордочке от рефлексов при глубоком горле. Я быстро упаковал своего друга-предателя обратно в штаны, чтобы не дергался на эту картину так показательно. Сейчас она меня не бесила, сейчас возбуждала.

Но все изменилось очень быстро.

— Дядя… Андрей? — просипела Лиза. — Вы меня…?

— Пошла вон отсюда! — Гаркнул я, пока она не закончила свою фразу.

Да, блядь, изнасиловал! Восемнадцатилетнюю мелкую дрянь! Хуже того — мне понравилось.

И в этот момент от самого себя было мерзко, но каяться я не собирался. Все. Просто все.

Забыли.

Придумаю что-нибудь, чтобы не вестись на нее. Прикую, сука, к батарее, чтобы не шлялась не вовремя!

Воображение подкинуло картинку прикованной к батарее голой Лизы в кружевных трусиках и туфлях на шпильке. С раскинутыми руками, так что ее грудь бойко целится в меня розовыми сосками и с раздвинутыми ногами, между которых, под кружевом, угадываются ее пухлые половые губки…

— Ну! Какого хера ты еще здесь? Ждешь, что заплачу, шлюшка? — прорычал я, потому что Лиза, кажется, не планировала уходить, а мне надо было… успокоиться. — Деньги в следующий раз бери вперед, мой тебе совет.

Ее губы задрожали, щеки вспыхнули и она резко развернулась и затопала в сторону лестницы. Но не успел я выдохнуть, как она развернулась обратно и подошла вплотную ко мне.

Лиза тяжело дышала, и теперь я видел, что от злости.