Причем обоюдным.
Очнулась я только тогда, когда его пальцы, уже под шумок пробравшиеся мне под худик и незаметно вплетающие нежную ласку груди в поцелуйный фейерверк, защемили сосок слишком резко, так что я вскрикнула от мгновенной яркой и сладкой боли, раскатившейся по нервным окончаниям и поняла, что происходит.
– Дим… – едва вырвалась из водоворота. Едва выдохнула на грани слышимости.
– А?.. – он и не вырвался, вновь увлекая меня за собой. И снова требуются все силы, чтобы выдохнуть чуть громче:
– Стой… Стой.
Он как будто осмыслял секунду или две, что значит это слово, а в темные глаза потихоньку возвращался разум.
– Да, – согласился он со мной. – Да.
– Я не могу.
– Да, знаю, – кивнул он. – Я помню.
– Я не о том… – хмыкнула я. – Я вообще не могу.
– В смысле? – он сжал ладонью мой подбородок, повернул к себе, сощурился.
– Не хочу, – поправилась я. – Ты меня начал тискать так, словно мы заключили договор. Ты меня защищаешь, я тебе секс. Так вот – нет. Я не согласна.
Кажется, Диме требовалось несколько больше времени – чтобы переправить отлившую в другие регионы кровь обратно в мозг и осмыслить то, что я говорю.
– Твои поддержка и защита – это замечательно и очень трогательно, но я не готова за них расплачиваться, – попробовала я еще раз.
– Да чем же! Ты ничего не должна!
– Да этим! Отношениями с тобой. Сексом. Защитники – они всегда такие. Эти ваши принцы на конях всегда в качестве благодарности берут в жены спасенных. Мне это… не нужно.
– Секс? – уточнил он.
– Секс.
– Тебе вроде нравилось, – он нахмурился, явно вспоминая, как я себя вела там, на пустынной набережной. Хорошо вела, я знаю. Тем сложнее объяснить.
– Да. Оргазмы это мило, но не так уж ценно. Ты страстный, тебе надо много. Я не готова. Правда.