Димины руки так бесстыдно мнут мою задницу, ладони подхватывают ее, приподнимая меня вверх, чтобы потом дать опуститься, рухнуть, вновь надеваясь на его член до предела.
Пальцы Марка так нежно вплетаются в волосы, а потом он резко сжимает кулак, откидывая мою голову назад, чтобы впиться поцелуем в основание шеи, и я чувствую легкую боль от укуса – теперь там останется след.
Чьи-то руки – не знаю, чьи! – ведут дорожки от талии до нижних полушарий груди, лаская их еле заметными касаниями, а потом сминают резко и рвано, заставляя меня задрожать от внезапного взрыва желания.
И пальцы – снова не замечаю, кому они принадлежат – теребят соски, рисуют узоры на вздрагивающем от легких касаний животе, разводят нижние губы, открывая клитор для дразняще-непристойных поцелуев склонившегося передо мной Марка. Удобнее это делать самому Марку, но они с Димой настолько идеально понимают друг друга, что я уже ни в чем не уверена.
Марк держит меня для него, когда Димка начинает вбиваться в мое тело резче и быстрее.
Марк накрывает его руки, сжимающие мою грудь.
Марк прижимается всем телом ко мне, опуская руку к моему клитору и, глядя мне в глаза, каким-то диким чутьем угадывает тот момент, когда Димка напрягается, замирает и кончает ровно в ту же секунду, когда мое лоно начинает сжимать его член, содрогаясь в оргазме от умелых пальцев его друга.
Это настолько невероятное ощущение, что мне надо его осмыслить.
Но никто не дает мне пауз.
Пока один отстраняется, чтобы прийти в себя и снять презерватив, другой завладевает моим телом полностью, проникая внутрь, туда, где все еще сочится влагой, вылившейся для другого мужчины.
Это никогда не кончится. Мне кажется, это будет длиться вечность – очень мягкое скольжение внутри, бережное, нежное ожидание, пока к одним рукам вновь присоединятся вторые – сейчас они просто гладят меня всю, ничего не требуя. Но без пауз. Без остановок. Без выдохов.
Только сливки.
Сегодня я слизывала с этих пирожных только сливки. Мне не нужно было ничего делать – кроме того, что я хотела сама.
Я целовала то одного, то другого.
Я опиралась на широкую мускулистую спину одного и терлась твердыми сосками о загорелую грудь другого.
Я ерошила темно-рыжие одного и черные волосы другого, наслаждаясь тем, как они скользят между пальцами, и я сжимала ладонями одновременно сразу два члена, наслаждаясь их упругой твердостью и неустанной готовностью.
Кажется, мне впервые в жизни по-настоящему нравился секс.
Как процесс.
Не ожидание слабого всплеска удовольствия в финале, не объятия с тем, с кем хочешь быть рядом всегда, а все эти удовольствия от поцелуев-укусов-касаний-скольжений-толчков-растягиваний-хлюпанья-оттягиваний-сжатий и снова по кругу. Все удовольствия сразу, можно не выбирать.
Я чувствовала себя избалованной принцессой, которая получает самые спелые персики и самую сладкую малину – и откладывает их в сторону, когда внезапно вместо малины хочется персиков, а вместо персиков после единственного укуса – опять малины.