Ириска на двоих

– Ириска, ну ты… Упс! – Димка сначала обнял меня за талию, а потом проследил за моим взглядом. – Я все могу объяснить! Сегодня же сниму! Но только после того, как…

Он подтолкнул меня в комнату, обогнул, потянул к себе и с размаху упал спиной на покрывало, не разжимая объятий. Потискал своими огромными лапами мою задницу и жарко шепнул в ухо:

– После того, как ты полюбуешься на себя, такую охрененно растрепанную, разомлевшую, сияющую, с дерзким взглядом – и увидишь, как сияют твои глаза и выгибается спина, когда я в тебя вхожу. Хочешь попробовать?

Его дыхание щекотало ухо, свистящий шепот сладким ядом вползал в уши, и меня немножко потряхивало от остроты и порочности этой идеи.

Словно последняя граница.

Или последний бастион моих остатков убеждений о себе, как о приличной девушке.

Втроем трахаться не граница, и не бастион, а зеркало на потолке, значит – граница…

– А наручники у тебя там, часом, нигде не припрятаны?

– И не только наручники… – мурлыкнул он, потихоньку расстегивая мои джинсы и запуская лапу под футболку.

Я чувствовала себя зажравшейся.

Такой роскошный, красивый, горячий мужик! Лучший из тех, что у меня были.

Хочет меня! Я же вижу, как его потряхивает, едва он касается моей груди.

Знаю, что через пару минут он заведет меня своим напором, вдохнет страсть, которой у него хватает на двоих и я потеряю голову в его объятьях

Квартира эта огромная, но уютная – все, о чем я могла бы осмелиться мечтать плюс джакузи.

Что еще надо?

Но почему-то я все равно сомневаюсь.

Даже когда вижу, что он и правда меня любит.

Деятельная его забота стала особенно очевидной здесь, на его территории и в моем родном городе – на контрасте с тем, что я знала и видела до этого. Легко отмахнуться, что все в отпуске ведут себя иначе, но когда в быту, на двухнедельном карантине он остается таким же внимательным, как раньше – сомнений быть не может.

Хоть все равно устает, когда мне нужно много, много, много внимания, но вообще никак не дает этого понять. Я просто чую по легким задержкам в ответах и вижу по глазам.

Но еще я чую и вижу беспокойство обо мне и желание, чтобы мне было хорошо.