Мы приезжаем на мыс, к маяку.
По дороге мне все еще приходится дышать в «ручном режиме», делать каждый вдох осознанно. Если забыть, тело перестает нагнетать воздух в легкие, и я снова начинаю задыхаться.
Но когда Димка вытаскивает меня из машины и помогает пробраться среди камней к самому краю живого, холодного, свободно дышащего моря, я вдруг чувствую, что спазм в горле тает.
За спиной нет ни фонарей, ни огней города, только холодный свет маяка, который несется по волнам – и передо мной распахивается огромный простор, бесконечная темная глубина и широта, в которых я мгновенно растворяюсь.
Низкие тучи с фосфоресцирующими краями раскиданы по горизонту от края и до края и кажется, что пределов у мира нет. Он бесконечен – плеск темных волн, едва заметная светлая полоска на горизонте, широченное небо, в котором умещается тысяча оттенков ночи. Она черная, она серая, она синяя – и все возможные переходы между ними.
Ветер рвет мои волосы, забивает выдохи обратно в легкие, но именно благодаря ему я наполняю их воздухом свободы, воздухом со вкусом простора, воздухом, в котором есть только я одна.
Или меня нет.
Есть только море, небо и живой ветер между ними.
И что-то темное и страшное, скручивающее мои внутренности, тает под этим ветром, разлетается в клочья как морская пена.
Я распахиваю руки, словно хочу обнять это бурное ночное море, ветер, тучи, бесконечность горизонта… сама превращаюсь в ветер и не могу перестать дышать – свободно.
И тут же в одно мгновение далекий распахнутый мир собирается в одну точку.
Пронзительно-ясную, близкую, очень-очень четкую.
В этой точке сначала взгляд, потом прикосновение – к шее, сзади, где волоски встают дыбом от интенсивности ощущений, а потом тепло.
Тепло тела, прижимающегося ко мне. В распахнутом вороте – загорелая грудь с жетоном на шее. Вспышкой четкой реальности – кажется, никогда в жизни я не чувствовала мир таким настоящим как сейчас, когда мою ладонь кладут на твердую грудь прямо напротив сердца.
Я чувствую гладкость кожи, упругость мышц под ней.
Дыхание обжигает меня – оно пахнет ментолом и перцем, резче, чем морской ветер, иначе.
Теплее.
Я больше не одна на этом берегу. Я больше не ветер. Не ночь, не морской прибой. Кончики моих пальцев скользят по горячей щеке, спотыкаются о щетину. Но трогать ее тоже приятно. Мне сейчас все приятно. Я словно ветер, превратившийся в человека и все мне внове – и то, как тесно прижимается чужое твердое тело к моему, и то, как щекочет ухо дыхание, и то, как упруго пружинят губы, касаясь моих губ. Я трогаю их языком – соленые. Присасываюсь к нижней, облизываю ее, царапаю зубами.
Встречаю сопротивление чужого языка, не пускающего меня внутрь и требовательно хнычу. Хриплый смешок щекочет что-то внутри, и руки стискивают меня, прижимают к себе плотно-плотно, сразу согревая и успокаивая дрожь.
Мой рот накрывают горячим, влажным, требовательным, вынуждающим открыться до предела. Мое тело слушается крепких рук, изгибается, подставляется под их властные прикосновения. Мое дыхание украдено и возвращено напоенным ментолом, перцем и еще чем-то, что свежее ментола и острее перца.
ebooksa