Ефим, чтоб лучше видеть, забрался с коленями на табурет и, облокотившись на стол, так и тянется к документу.
Вот перевели две фразы.
— Ого! вот так номер! — вырывается у Ефима — здорово! Ну-ка, дальше.
От волнения Ефим ерзает на табурете. Вдруг табурет подвертывается под ним и падает на пол. Ефим грудью тычется в стол и, взмахнув от неожиданности рукой, задевает лампу.
— Дзинь! — разбивается стеклянная лампа, падая на стол.
Керосин брызжет во все стороны, заливает бумаги, рукава Дроздова и — ппафф! — вспыхивает от горящего фитиля. Огонь разливается по столу.
Бумаги в пламени.
Дроздов, растерявшись, хочет потушить документ руками и тычет их в огонь. Облитые керосином рукава вспыхивают.
— Ай-яй! — кричит он от боли и начинает махать руками, как факелами. Пришедшие в себя зрители бросаются к Дроздову. Штерн срывает с постели одеяло и кутает руки Андрея.
Потом это же одеяло бросает на стол.
Огонь тухнет.
Успокаиваются. Ольга мажет салом и перевязывает обожженные руки Андрея.
Документ сгорел.
— Эх, дьявол! — досадует Дроздов. — Товарищ Штерн, давайте пропуск. Я еду.
— Куда?.. С больными-то руками, — протестует Ольга.
— Все равно. Медлить нельзя… Быть-может, я успею догнать Семена во Владивостоке и снять с документа копию. Эх, дьявол! Почему мы не догадались снять несколько копий?
Ефим, понурив голову, сидит в стороне, как побитая собака. Вина пожара на нем.
Взглянув в его сторону, Дроздов приходит в веселое настроение и смеется…
— Товарищ Ефим! Теперь мы с вами квиты.
Глава 21-ая
ebooksa