При упоминании Колчака, лицо Хорвата становится кислым.
— Я вижу, — смеется баронесса, — вы чем-то недовольны. Успокойтесь… Я могу сообщить вам новость: союзники не намерены признать Колчака.
— Что вы?
Лицо Хорвата проясняется.
— И совершенно справедливо… — подскакивает на месте Голицын. — Колчак выскочка… не аристократ. Он не может управлять Россией. Народ его не признает.
— Да! — подтверждает Хорват, — мне не нравится, что он возится с демократами. Он погубит все дело борьбы с большевиками. Власть должна быть крепкая, авторитетная. Необходим…
— Царь! — вставляет Гондатти.
— Да. За царем народ пойдет. Союзники царя признают.
— Прелестно! Вы правы, ваше превосходительство, — суетится Голицын, — стоит сейчас появиться монарху, и большевикам капут. Но кто? Кто? Колчак?! Фи-фи!!!
— Так в чем же дело? — сверкая прищуренными глазками, говорит баронесса — Кто же может занять трон, как не вы, Леонид Дмитриевич. Вы единственный кандидат. По-моему, вы должны короноваться… И с Колчаком будет покончено. Я уверена.
— Прелестно, прелестно… Справедливо. Пора, пора, ваше превосходительство… О, ваше превосходительство!
Голицын заламывает руки и смотрит на Хорвата, как на икону.
Гондатти, пытливо взглянув на баронессу и усмехаясь краешком губ, спокойно произносит:
— Я с вами согласен. Вы правы.
Все молча устремили взоры в лицо Хорвата.
Ждут.
Князь Голицын: красный от волнения… Он уже видит себя министром финансов.
Баронесса:…почему бы и нет. Если что-нибудь из этого выйдет, она свое получит….Хорват в ее руках. Если же Хорват провалится, это на руку Семенову… Опять она не в проигрыше.
Гондатти:…этот старый дурак несомненно слетит с поста после такой выходки. Тогда кто же будет управляющим дорогой, как не он, Гондатти. Великолепно.
Хорват задумался. В мыслях: вот оно, вот… Корона… Трон… У ног вся Россия… Вся Россия.