— Фррршшшш, фррршшш — пыхтит паровоз. Броневик трогается и идет в обратном направлении.
А на передней площадке его вьется звездный полосатый флаг.
— Сигары?
И майор Ходжерс протягивает коробку.
Кононов и Баранов берут сигары с самым невозмутимым видом и, развалившись на кожаном диване, важно покуривают.
Гмм… чорт возьми! Их не удивишь. Они, кроме сигар, ничего в жизни не курили.
— Я должен сказать вам, господа — говорит по-русски Ходжерс, — что вы нарушаете наши условия: вы продолжаете портить путь. Зачем же вы рвете мосты?
— Нельзя. Борьба — отвечает солидно Ефим.
— Ну, поймите, что я охраняю этот участок… Ответственность на мне. На мостах я должен держать караулы. Если вы будете так действовать дальше, я принужден буду сопротивляться. Поймите, что меня могут отсюда убрать и поставить здесь японцев. Вам же будет хуже.
— М-да!.. Ну, а что ж нам делать?
Ходжерс нетерпеливо пожимает плечами.
— Не могу же я поставить к каждой шпале часового — бросает он дипломатично.
Партизаны улыбаются… Поняли.
— Представьте себе, господа, — продолжает Ходжерс, — что, предположим, завтра, предположим в четыре часа дня, проедет в своем поезде генерал О-ой под охраной броневика…
— Что вы говорите? — О-ой поедет? Неужели правда?
Майор досадливо морщится.
— Я говорю предположительно… Ну-с… А у меня на участке неспокойно. Мне же будет неприятно.
Кононов и Баранчик переглядываются.
— Хорошо, господин майор: мы мосты рвать не будем.
— Вот и отлично. Не хотите ли кофе?