Круги ужаса

Однажды вечером я действительно увидел, как оно поблескивает тусклым красноватым светом, но приблизиться и заглянуть в него не осмелился.

— И правильно сделали, — объявил Пиффи, — иначе вам бы отрезало голову.

В то утро я испытывал невероятное чувство счастья, когда три резких удара сотрясли оконное стекло, и на муслиновых занавесях заколебалась огромная тень.

— А! Пиффи, — воскликнул я, — заходите, выпейте чаю и отведайте вкуснейшего печенья.

Его палец нарисовал в воздухе арабески и указал в определенном направлении — Пиффи предпочел выпить стаканчик выдержанного шерри, хотя я скуп на спиртное.

Но, пребывая в отличном настроении, наполнил два стакана хмельным напитком.

— Расскажите мне что-нибудь, — попросил я.

Пиффи забарабанил по столешнице.

— Я ничего не рассказываю, а касаюсь неведомого. Я отвезу вас на кладбище Марливек!

Стакан задрожал у меня в руке.

— Ах! Пиффи, — вскричал я, — неужели, правда, но такого быть не может. Вспомните о нашей прогулке в Вормвуд Скраббс… Его там не оказалось.

— Его там уже не оказалось, — поправил меня Пиффи мрачным голосом.

— Будь по-вашему. Мы дошли почти до конца Паддингтона, а вечер был преотвратительный. Я тогда сильно простудился, а кладбище…

— Исчезло незадолго до нашего прихода, уверен в этом, поскольку видел огромную черную и пустую равнину.

— К которой не хотелось приближаться. Она походила на зияющую бездну. Кто знает, что это за кладбище!

— Кто знает! — мечтательно повторил Пиффи. — Но сегодня оно не ускользнет от меня с привычной легкостью, ибо я отправлюсь на него днем.

— И я, наконец, его увижу? — осведомился я.

— Даже войдете, — торжественно пообещал мой приятель. — Я не дам ему возможности укрыться под землей, как кроту, или взлететь в воздух, как птице. Нет, нет, кладбище Марливек у меня в руках!

Саламандра за спиной мурлыкала как кошка; на горячей тарелке грудой высилось жаркое, вино играло, как авантюрин, вспыхивая крохотными солнцами; плащ Пиффи блестел как брюхо улитки.

Моя трубка запыхтела «оставайся… оставайся».