В прекрасно сшитом смокинге и чудесно сидевшем на стройных ножках черном трико, она гордо проходила по университетским коридорам, провожаемая восторженными взглядами и аплодисментами.
Сколько робких мужских сердец попирала ее изящно обутая ножка…
Но Наталья Львовна оставалась всегда глубоко равнодушной к нежным и страстным взглядам, бросаемым на нее представителями окончательно порабощенного и униженного слабого пола… Мужчины! Эти жалкие создания, такие неуклюжие в своих широких юбках, давно утратившие все свои права и преимущества… Нет, она не могла интересоваться такой мелочью! Но ведь и у Натальи Львовны было сердце… Или, по крайней мере, то, что принято называть этим псевдонимом… И она иногда мечтала о любви.
В такие минуты слабости, прекрасный глаз Натальи Львовны жадно приникал к телескопу, и она долго смотрела туда, в высь голубую, где гордо и таинственно сиял далекий, недостижимый Марс.
Да, у Натальи Львовны был роман — и героем этого романа являлся таинственный обитатель далекой планеты — тоже астроном, постоянно изучающий Землю у своего телескопа.
Наталья Львовна и таинственный марсианин сперва подавали друг другу сигналы, а затем, когда установилось радиотелеграфное сообщение между Землей и Марсом, вступили в постоянную переписку.
Правда, благодаря частым недоразумениям в атмосфере, — телеграммы приходили с большим опозданием… Три, четыре года — вот срок, в который едва-едва можно было получить ответ на посланную телеграмму, но наши влюбленные были терпеливы… Они ждали и мечтали.
Наталья Львовна расширила свои обычные занятия еще усиленным изучением теории воздушных экипажей. Она работала над изобретением такого экипажа, который мог бы доставить ее на Марс, когда переписка приведет к полному соглашению… И новые занятия ее шли успешно, чрезвычайно успешно…
На последнюю телеграмму, посланную четыре года назад, она получила знаменательный ответ: «Умоляю о любви!»…
Разумеется, ответ получился на марсианском языке, но Наталья Львовна знала его в совершенстве и легко расшифровала таинственную депешу…
Как билось ее гордое сердце! Какие мечты волновали ее, когда она, такая спокойная и суровая, всходила на кафедру! Ей грезилось беспредельное воздушное пространство и встреча с ним, лучезарным, сильным, прекрасным…
О, этот междупланетный сон! О, эта астрономическая греза! Она сбудется, сбудется во что бы то ни стало!
И Наталья Львовна отдавала каждую свободную минуту, чтобы подать «ему» еще сигнал, чтобы встретиться с ним хотя бы взглядами, направленными одновременно с Марса на Землю и с Земли на Марс…
А годы шли…
Много раз универсальные брачные бюро извещали г-жу «профессоршу» о юношах лучших фамилий, с хорошим приданым, прекрасно воспитанных, скромных, образованных, талантливых, жаждавших вступить в брак с Натальей Львовной, отдать ей свою красоту и состояние…
Но Наталья Львовна беспощадно отвергала все эти соблазнительные предложения.
Городской крематорий открыл особые отделения для погребения посредством сожжения жертв прекрасной ученой женщины, недоступной, как те звезды, которые она так внимательно изучала…
А годы шли…
Телеграммы становились все безумнее, все страстнее, жажда встречи кружила голову…
И, наконец, после 15-ой телеграммы с Марса, гласившей:
ebooksa