Лишь теперь Жийона поняла, что Маленгр ее разыграл, чтобы выудить из нее тайну убежища Миртиль, а также золото, которого теперь ей так не хватало.
«Терпение, – сказала она себе, – я с ним еще поквитаюсь!..»
– Договорились, – произнесла она уже вслух, – я буду молчать. Ты угрожал мне, ограбил, довел до нищеты… но чего не стерпишь ради столь галантного и хорошо сложенного будущего супруга, как ты, Маленгр?
Симон бросил косой взгляд на свою достойную спутницу и подумал:
«Она готовит мне какую-то пакость, нужно быть начеку».
Для отвода глаз он выставил грудь колесом, и наблюдавшая за ним украдкой Жийона пробурчала сквозь зубы:
– Глупец! Ты сторицею мне заплатишь за тот страх, которого я натерпелась, да за экю, которые ты из меня вытянул.
Они вошли в покои графа.
– Жийона, – сказал Валуа, – наш милейший Маленгр обнаружил то место, где пряталась дочь Мариньи.
– Уж кому-кому, а Маленгру-то точно ума не занимать, монсеньор!
– Это правда… И он привел колдунью, которая сейчас находится здесь. Присмотри за ней, Жийона. Ты ее хорошо знаешь, ей же ничего не известно о том, какую роль ты сыграла во всем этом деле, и о том, сколь огромную услугу ты оказала государству и Его Величеству.
– И вам, монсеньор!
– Да… Так что она должна все еще доверять тебе.
– Разумеется. Но если вдруг так окажется, что прежним доверием я у нее уже не пользуюсь, придется внушить ей новое. Монсеньор с этой заменой ничего не потеряет.
– Ты исключительно полезная женщина, Жийона. И я окончательно принимаю тебя в мой дом. Назначаю тебя ответственной за нашу прачечную. Это почетное место и весьма прибыльное; желающих занять его было хоть отбавляй!
– Монсеньор слишком добр ко мне.
– Подожди: то ли еще будет!.. Но не спускай с пленницы глаз! – добавил граф, и в голосе его появились зловещие интонации. – Никто в доме, ни тем более вне дома, не должен знать, что эта девушка находится здесь. Об этом секрете не должна узнать ни одна живая душа, в противном случае я вырву у тебя язык. – (Жийона присела в реверансе.) – Никто не должен к ней приближаться, говорить с ней или же ее видеть, даже Маленгр. Если я узнаю, что она была кем-либо замечена, я выколю глаза сначала тому, кто ее видел, а затем и тебе. – (Новый реверанс Жийоны.) – Наконец, если, по твоей вине или же по вине кого-либо другого этой девушке удастся сбежать из моего дома, ты и твои сообщники будете поджарены на медленном огне в гостиной первого этажа. – (Третий реверанс Жийоны.)
Граф тяжело вздохнул при мысли, что Миртиль может сбежать. Но он был уверен, что в лице Жийоны заполучил надсмотрщицу испытанную и непоколебимую. Он продолжал:
– Я не хочу ее видеть… по крайней мере, не сегодня. Выбери в доме комнату, которая покажется тебе подходящей для наших планов и, если будешь верна и благоразумна, за будущее тебе волноваться не придется.
– Более верной и быть невозможно, монсеньор это знает.