Исчезнувший фрегат

— Это объясняется стремлением, лежащим одновременно и в нравственной плоскости, и в эмоциональной, связанным не столько с сексуальной стороной, сколько с желанием проявлять власть, женскую власть над мужчиной.

Вспоминая ее целеустремленность и энергичность в поисках средств для экспедиции, я подумал, что такая мотивация намного более вероятна. Но когда я сказал ему это, он рассмеялся и замотал головой.

— Не будьте таким легковерным. Нет, я согласен с вами, что она одержима идеей поисков этого судна, но я все же уверен, что есть нечто большее, чем необходимость доказать, что ее муж был прав. Это потому что вы такой, какой есть, — продолжил он, — вы предполагаете в других такую же прямоту и благоразумие. Что вы знаете о женщинах?

И когда я принялся возражать, он сказал:

— Итальянских женщинах. У этих девушек гены скрещены с генами проститутки. Да, проститутки, — повторил он, когда я спросил, о чем он, черт возьми, говорит.

Немного помолчав, он сказал:

— Ладно, посмотрим, что у Айрис Сандерби сложится с Марио, этим ангелом. Или она его съест, или он ее, и если бы мне пришлось на кого-то поставить, то, имея в виду его репутацию…

Он пожал плечами.

— Поэтому я так тороплюсь поскорее попасть в Лиму. Я хочу захватить ее в отеле, прежде чем это сделает он. Кстати, Айрис Сандерби до того, как она вышла замуж, носила имя Айрис Коннор-Гомес. Гомес.

Второй раз он повторил фамилию медленно, словно смакуя.

— Как и Ангел. Нужно выяснить, является ли Хуан Коннор-Гомес и его отцом тоже. Его мать почти наверняка Розали Габриэлли. Она была певичкой в кабаре «Голубой Дунай» в Буэнос-Айресе.

Потом он замолчал и, откинувшись в кресле, допивал свой бренди. Я попытался выудить из него еще какие-нибудь подробности, но он покачал головой.

— Розали Габриэлли родом из Катании, что на Сицилии, но росла в Неаполе. Она туда вернулась, когда Хуан ее бросил. Это почти все, что я знаю.

Он склонился к своему портфелю и вытащил из него книжку в мягкой обложке с названием Muerto O Vivo?[47], напечатанным жирными красными буквами на белом фоне.

— На испанском? — спросил я.

Уорд утвердительно кивнул.

— Написал журналист.

Он раскрыл на заложенном закладкой месте.

— Книга о Desaparecidos, исчезнувших аргентинцах. До сих пор еще не найдены около десяти тысяч человек. Вы не говорите по-испански, так ведь?

— Да.