Ермак Тимофеевич

— Заслужили, кажись, царю-батюшке… Надолго помнить будут нехристи. Да и себя не забыли, добычи на долгий век хватит. Чего же еще тут сидеть?.. Не ровен час, соберутся нехристи в кучу, костей не унесешь.

При таком настроении дружинников нечего было думать настаивать… Надо было переждать. Этого не понимал пылкий Ермак Тимофеевич, но его надоумил благоразумный Иван Кольцо.

— Пойдем назад. Все равно теперь ни назад ни вперед идти нельзя. Сами поймут, что лучше вперед… Надо только помироволить им, теперь ведь с ними сразу не сообразишь, галдят свое и на тебе, а потом понемногу и убедить можно, — говорил он.

Ермак послушался совета своего друга и воздержался до времени от движения в глубь страны. Они решили войти в реку Тавду, чтобы подняться по ней вверх.

Иван Кольцо оказался прав. Вся страна поднялась, и каждый шаг, вперед или назад — все равно, приходилось брать с бою, да, кроме того, наступила осенняя пора.

Особенно жесток был бой у Паченки. Трупами убитых в этом сражении было заполнено близлежащее озеро, которое и поныне зовется «Банное-Поганое».

Поредела, но сравнительно немного, и дружина Ермака. Люди погибли не от стрел, которые почти не наносили вреда, а зарезанные татарами в рукопашном бою.

Шестого августа Ермак дошел по Тавде до города Кошуна и стал воевать вогуличей. Послушавшись совета Ивана Кольца, он все же был крайне недоволен, что идет назад. Это отдаляло момент радостного свидания с любимой невестой, боль от разлуки с которой он забывал только в разгаре боев.

Его утешил в Чардынском городе «абыз-шайтанщик» — местный колдун, который предсказал ему, что он вернется и победит Кучума.

— Вот видишь, — заметил Иван Иванович, — я говорил тебе, что все так будет, как ты замышлял, но надо повременить.

— Я, кажись, и жду, — раздражительно отвечал Ермак Тимофеевич.

Он действительно ждал и продолжал движение вперед по реке Тавде до пелымского князька Патлыка, но, к своему удовольствию узнав о невозможности перебраться за Камень в Россию, вернулся в зимовье Карачинское, обложив население вместо ясака доставкой хлеба.

Четырнадцатого сентября Ермак спустился по Тоболу, имея под начальством всего только 545 человек, и при впадении реки в Иртыш увидел массы татар, которые, однако, бежали и дали ему возможность подняться вверх по Иртышу до Заостровских Юрт, где он взял приступом город мурзы Атики. Здесь на казаков снова напало раздумье.

— Чего тут биться одному против нескольких десятков нехристей? И так нас осталось чуть не половина. Дождемся, что всех прирежут… Идем назад, — говорили некоторые из казаков.

— Назад, назад!.. В Россию, — соглашались остальные.

Собрали круг и потребовали к себе атамана.

Ермак явился. Он был бледен, в глазах сверкали огоньки, губы дрожали. Он понимал, что этот момент решит дальнейший исход уже потребовавшего столько труда и жизней.

— Чего желаете, братья-товарищи? — спросил он.

— Веди нас назад, атаман, довольно, устали, да и невмоготу больше биться с нечистью… Вишь, сколько нас перебито… На что и добыча нам, коли все ляжем здесь, — заговорил один из старейших казаков.

— Назад, назад!