Поезд приходит в город N

— Устал. Понял, что людям не поможешь. Они всё равно поступят вопреки всему.

— Гордыня, — резюмировал попугай. — Одно дело смотреть сверху и судить, когда ты обладаешь неограниченными возможностями, а другое — оказаться на равных с теми, кому хотел помочь.

— Возможно, — усмехнулся Фокусник. — Зато теперь я смогу уходить и возвращаться, когда захочу. У меня есть ты. И с твоей помощью я всегда смогу отыскать чистую душу, которая ключ-проводник сначала сюда, а потом выше.

— Я не собачка на поводке!

— Конечно нет. Ты попугай на цепочке.

— Это ты сделал меня таким!

— Ну разумеется! Я всё обдумал. Это идеальная форма. Ты можешь говорить, и никто не удивится. Тебя не примут всерьёз даже дети. И в случае чего тебе легко можно свернуть шею.

Раздался звон цепочки. Тихий смех Фокусника.

— Не старайся. Я заговорил её. Ты же знаешь, против нечистых мы можем применять свою силу даже на Земле. Мне повезло: я узнал тебя среди людей, обратил в птицу и убедил показать чистую душу. Надеюсь, что завтра я уже буду наверху. Девчонка всё-таки оказалась полезна. Я смог взять тебя с собой, и тебе не пришлось оставаться на границе Лимба. Большая удача, правда?

Попугай не ответил.

— Спокойной ночи, Жако, — насмешливо сказал Фокусник. — Завтра у нас будет важный день.

Иринка уснула и снова проснулась оттого, что кто-то осторожно потрогал её за лапу. Она открыла глаза и увидела Жако. Поймав её взгляд, он поднял лапу и приложил к клюву, призывая молчать, подкрался к уху и прошептал:

— Если хочешь помочь маме, себе и мне, делай, как я скажу. Тебе нужно будет укусить его. Поняла?

Иринка молча прикрыла глаза в знак согласия. Попугай кивнул и, осторожно взяв в клюв цепочку, вернулся на свою жёрдочку. Уснуть снова она больше не смогла.

Когда начало светать, проснулся Фокусник. Первым делом он приложил руку к груди, потом нашёл взглядом Жако и облегчённо вздохнул.

— Ну раз все на месте, можно двигаться дальше, — он поднялся на ноги, ещё раз прижал ладонь к груди, потянул за цепочку попугая и мотнул головой Иринке. — Пойдёмте.

Утренний лес по-прежнему был тих и спокоен. В нём не пели птицы, не дул ветер, не было видно насекомых.

— Почему тут никого нет? — прошептала девочка.

— Место такое, — мрачно ответил попугай. — Оно само решает, что кому показать. Мы можем тут ходить и день, и два, и месяц. А может, придём к обеду. Тут всё не для нас.

— А для кого?