— Вот парни рады будут, — усмехнулся Сторский.
— Ты это о чем? — покосился на него майор.
— Так ведь опять наверняка в разведку отправите.
— А с каких пор, сержант, младший по должности и званию получил право обсуждать распоряжения начальника?
— Извините, товарищ майор, — потупился Сторский.
— Вечер извинений, как на офицерском балу, когда сапогом по туфельке нежной ножки мадмуазель Института благородных девиц! Здесь тебе не дореволюционный Петербург, здесь Сирия, если ты еще не понял это.
— Да все я понял. Смирнова и Соболя? Есть Смирнова и Соболя!
Связист по портативной станции вызвал офицера и прапорщика.
Жилин не стал ждать их на КНП, а капитану надо было знать, какую задачу получат его подчиненные, поэтому он встал за БМП.
Там же оказались Смирнов и Соболь.
— Командир, только не говорите, что нам с Соболем предстоит идти к позициям южного отряда «духов» и подорвать их танки, — первым выступил старший лейтенант.
— Помолчи, Боря!
— Значит, точно. — Смирнов повернулся к Соболю: — Идти нам, Дима, с тобой опять в гости к «духам».
— А мне без разницы, — пожал тот плечами. — Я выспался, поел от души, конечно, граммов двести фронтовых не помешали бы, но и без них нормально.
— Вот, — указал на Соболя Жилин, — бери, Боря, пример: человек всем доволен и готов выполнить любую задачу.
— Мы всегда готовы выполнить все, что ни придет в головы начальства.
— Ты поаккуратней в словах, Смирнов, а то ведь и наказать могу.
— Сколько угодно, товарищ майор. Не получу очередной орден, так и черт с ним! Все равно висят на мундире без дела. Я уже не помню, когда надевал «парадку». Все больше камуфляж, «афганку» или маскировочный костюм.
— Ты помолчать можешь?
— Конечно, я же человек, а не ишак, который орет, когда ему вздумается, и которого заставить замолчать не так просто. Вот, помню, в горном учебном центре ишак Васька прижился…