— Ну, ты мне поговори еще. Вел себя не по-офицерски.
— Может, мне надо извиниться перед этой тыловой крысой?
— Выговор!
— Есть!
— И за мной!
— Есть!
В кабинете командира базы собрались генерал-майор Грубанов, командир авиагруппы подполковник Орлов, начальник разведки подполковник Суслов. К ним присоединились полковник Северцов и майор Жилин. Позже подъехал представитель сирийской военной разведки полковник Гамаль Расуни.
— Все в сборе, — сказал Грубанов, — начнем. Повестка нашего совещания — ситуация, сложившаяся у поселка Эль-Руван, что находится в шестидесяти километрах от Алеппо и является, по сути, последним укрепленным пунктом на пути игиловцев. Обстановка там тяжелая. Мне звонил военный советник командира местного ополчения майор Зарубин, сообщил, что в 5.00 боевики пытались прорвать оборону Эль-Рувана на северном направлении от поселка Бада. — Все посмотрели на интерактивную карту, где высветился район Эль-Рувана.
— От поселка, — продолжал тем временем генерал, — в котором находится штаб полевого командира Азиза Курмани, чьи бандиты заблокировали поселок. Атака игиловцев, скажу сразу, полностью и с треском провалилась. Умелое управление отрядами ополчения, выдвижение вперед отдельно сформированной гранатометной группы позволили защитникам Эль-Рувана уничтожить семь танков, пять бронетранспортеров и до пятидесяти боевиков, при этом сами ополченцы потеряли только одного бойца. Это была очередная попытка Курмани захватить поселок. И последняя, судя по потерям. С этого дня игиловцы перейдут к осаде Эль-Рувана. Далее ситуация характерна не только для этого поселка, мы имеем с десяток населенных пунктов, находящихся в долгой осаде. Но с Эль-Руваном отдельная история. Если остальные блокированные населенные пункты получают от нас продовольствие, медикаменты и боеприпасы, то в Эль-Руван мы не можем ничего перебросить. А запасов там осталось максимум на десять суток. Следовательно, если не принять меры, то через две недели игиловцы без боя займут поселок и устроят там резню тех, кто останется в живых. Допустить этого никак нельзя.
На правах старшего по специальным операциям полковник Северцов спросил командира базы:
— Почему Эль-Руван является исключением в плане переброски туда помощи?
— До недавнего времени поселок не был исключением, и мы перебрасывали в Эль-Руван и продукты, и медикаменты, и боеприпасы.
— Что же изменилось?
— На этот вопрос прошу ответить полковника Расуни.
Представитель сирийской разведки поднялся, одернув полевую куртку, доложил на чистом русском языке — когда-то он учился в Военной академии имени Фрунзе:
— Дело, господа, в том, что, по нашим данным, Курмани получил из Турции переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер» и самоходную зенитную установку «Шилка».
— Ни хрена! — не выдержал Жилин.
— Без этого нельзя, Сергей Владимирович? — сурово взглянул на него генерал.
— Извините, вырвалось, но как игиловцы смогли протащить «Шилку» от границы до района Эль-Руван? Это не «Стингеры», которые можно перевезти в легковых машинах. Это же махина более двадцати тонн весом, хотя… длина у СЗУ шесть с половиной метров, ширина около трех, высота — два с половиной, вполне влезет в современный полуприцеп с тентом.
— Вот-вот, — проговорил Северцов. — «Шилку» могли перевезти в полуприцепе, да сама она идет по бездорожью со скоростью тридцать километров в час, а по дорогам до пятидесяти. Но скорее всего ЗСУ перебросили в полуприцепе.