Потом сквозь дыру в ограде пролез Виктор Павлович в драном жилете и почему-то с граблями. Соорудил заговорщицкий жест, посмотрел по сторонам. Пришлось и его просвещать по поводу вчерашних злоключений.
– Геройствуешь, сосед, по кромке ходишь… Смотри, накликаешь беду.
– Я знаю, Палыч. Поэтому собираюсь действовать с упреждением. Ты это… «Жигуль» свой дашь, если в город понадобится съездить? Моя «Тойота» уже помечена.
– Бери, – пожал плечами Маслов. – Страховка в бардачке. Штрафы гаишникам сам платишь. Если хочешь, поставлю к твоей ограде, чтобы меньше возиться.
– Поставь, Палыч, одолжение сделаешь…
Алексей вскапывал грядки, строгал какие-то доски, намереваясь делать из них бордюры для дорожек. Снова покормил кота, который разлегся на загородке веранды и лениво наблюдал за его работой. Попутно придумал животному имя: Жора (он же Гоша, он же Гога). Выкопал бочку из земли, убедился в ее полной «профнепригодности» и покатил через весь участок в мусорную кучу. Шевельнулась занавеска на угловом окне, зазвонил телефон.
– Сизиф, я соскучилась, – вкрадчиво поведал женский голос.
– Кто это? – не сразу понял он.
– Ну я, кто еще…
– А, понятно…
– Я тут обед приготовила…
Он благосклонно отнесся к картошке, запеченной с тушенкой, пообещал Рите, как стемнеет, сводить ее в баню. Меры безопасности были не напрасны. Дважды в течение дня он видел, как мимо ограды проходили люди. Брел незнакомый рыбак в штормовке с охапкой спиннингов – возвращался с озера. Потом прошла пара местных жителей, с любопытством глянула в чужой огород – дескать, человек вернулся на родину, а никуда не выходит, с народом не общается, нехорошо. Он делал вид, что страшно занят, улыбался, приветливо махал рукой. Подошла Варвара – в невзрачном халатике, в платочке, но не стала навязываться и трепать нервы. Стояла несколько минут, опираясь на забор, смотрела на него с неподдельной бабьей грустью. Он притворялся, что не замечает, яростно заколачивал гвозди в крыльцо сарая. А когда глаза на затылке сообщили, что женщина удалилась, немного расслабился, посмотрел через плечо…
В пять часов раздался телефонный звонок.
– Это самое, в натуре… – как-то издалека ломающимся голосом начал абонент. Откашлялся и продолжил детским басом: – Мужик, ну, мы все сделали, можешь подъезжать…
– Колян? – встрепенулся Алексей. – Быстро вы что-то. Схалтурили, поди?
– Ничего и не быстро, – обиделся отрок. – Полночи работали по твоему запросу, не спали, не ели, в засадах сидели. Шкурой своей, между прочим, рисковали – а все за каких-то двадцать ломаных грошей на все приличное общество… Ты что там про халтуру сказал? Мы не халтурим, запомни, мужик… – Он вещал с подъемом в голосе, с ярко выраженной эмоциональной окраской.
– Эх, Колян, тебе бы в театре работать – такой актер пропадает. Хорошо, ждите на старом месте.
– И это самое, мужик… Приезжаешь с «бабками», иначе «базара» не будет. Учти, мы в кредит не работаем. Если станешь фуфло гнать, мол, денег нет, рассчитаюсь потом…
– Будет погашение кредиторов, я понял, – улыбнулся Алексей.
– Чего-о? – протянула жертва трудного дворового детства.