– У вас что, действительно нет никаких документов? – поинтересовался офицер безопасности.
– Нет, – сокрушенно помотал головой Максим. – Хотя подождите… – он восторженно посмотрел на собеседника, затем достал из кармана брюк эллипсовидный алюминиевый жетон, на котором были выгравированы две буквы и пять цифр, – это мой личный офицерский жетон. – Подал его Двинянинову.
Жетон чудом сохранился у Максима, так как ни бандиты Саладдина, ни турецкие полицейские не знали его предназначения и его истинной ценности. Офицер безопасности удивленно посмотрел на жетон, затем на Максима.
– Хорошо, если по жетону ваши данные подтвердятся… Приходите сюда, ну, скажем, через неделю.
– Почему так долго?! – возмущенно воскликнул Максим.
– Сегодня суббота, даже если я сегодня через наш спецотдел в МИДе пошлю в генштаб информацию, то проверять ее начнут не раньше понедельника. Оттуда запрос перешлют в информационное управление, так что ответ придет к нам в лучшем случае дней через пять.
– Понятно… – Максим тяжело вздохнул. – У меня нет денег даже на еду, – сообщил он, усмехнувшись.
Офицер безопасности достал из кармана брюк бумажник, вытащил купюру:
– Вот, – он протянул Максиму пятьдесят лир, – больше дать не могу.
– Спасибо, – поблагодарил Максим, – вернусь в Москву, верну.
«Бедный курд Саид и то дал мне в десять раз больше», – подумал он.
Выйдя за ворота посольства, Максим посмотрел на небо. Солнце стояло в зените и нещадно палило. «М-да, неласково встречает меня Родина, – вздохнул Иконников, – ладно, надо бы наконец где-нибудь поесть».
Пошел по улице, высматривая, где можно купить еду.
Глава 32
Несмотря на дневное время суток, все магазины, кафе и офисы в городе были закрыты. Изредка по улицам проезжали БТРы, на броне которых сидели военные в темно-зеленой форме. В центре города площадь Кызылай была перекрыта колючей проволокой, на площади стоял танк.
«Серьезная у них заваруха, – понял Максим, – надо уходить из центра, здесь все равно все закрыто, да и замести могут».
Он стал подниматься вверх, в сторону старого города. Постепенно высотные дома, солидные офисы и шикарные отели сменили узкие кривые улочки и старые двухэтажные дома, на окнах которых кое-где сушилось белье. Здесь было многолюдней, и публика была попроще. Вскоре он наткнулся на передвижной ларек с печеными бубликами. Максим купил сразу шесть бубликов и бутылку воды. Ничего вкуснее, казалось, он раньше не ел.
Утолив голод, бесцельно пошел по улице, размышляя, что делать дальше и куда податься. Это, конечно, не пустыня с шакалами, но и ночевать на голой земле – экстрим. Ночи здесь довольно холодные. В тупиковом проулке мальчишки играли в футбол. На перекрестке двух переулков сидел старик, чистильщик обуви. Вообще, как заметил Максим, здесь многие ходят в черных классических туфлях и чистят обувь у уличных чистильщиков. Этот архаизм, по-видимому, является национальной традицией.
«У нас в Москве, старые люди говорят, раньше тоже были чистильщики обуви, но затем они исчезли как вид».
Вдруг Максим увидел, как к чистильщику подбежали двое подростков. Один из них подставил к горлу старика нож, а второй начал выгребать из ящичка деньги.
ebooksa