— А ты иногда бываешь добрым, — заметил Егор, — бабуля даже расплакалась от умиления.
— Ты меня впредь пальчиком не подзывай, — не отвечая на реплику Желтозубого, сказал Ланцов, — я тебе не какая-нибудь разменная монетка, а полноправный командир диверсионной группы.
— Ну-ну! Значит, согласился! Я рад! — улыбнулся Егор одними губами. — Свирепый скоро подбросит тротилу, будет работа, появится много денег, можно будет покупать не такие подарки…
Кроме Ивана Сергею не удалось этим днем увидеть еще кого-то из своей группы. А надобность такая назрела. Пришло время послать донесение Кавригину об информации, почерпнутой из бесед с Желтозубым, назначении на должность старшего диверсанта, дать распоряжения подчиненным по оперативным делам. Он не сомневался, наблюдение Желтозубый будет за ним вести еще какое-то время. А значит, нельзя с кем-либо встречаться открыто. Оставалось одно — усыпить бдительность наблюдателя и побывать на базовой квартире возле просохшего оврага.
В жизни случается, когда в безвыходных, казалось, ситуациях неожиданно все разрешается само собою. Тогда благодарят всевышнего и вспоминают пословицу «на ловца и зверь бежит». Размышления квартиранта о том, что предпринять, прервала Нина Дмитриевна. Мать Галины готовилась навестить родственницу, назрели неотложные дела. Пожелав молодым людям, чтобы не скучали, она ушла.
Командир оперативной группы не ошибся. Наружный наблюдатель за местом его проживания «клюнул на приманку», пошел за женщиной, чтобы доложить потом Егору, к кому она ходила, сколько времени там пробыла и когда возвратилась. Обычные для наблюдателя задачи.
Нина Дмитриевна не спеша шла по улице, углубившись в невесёлые мысли: нет мужа, война, дочь взрослеет, нужно ее обуть, одеть… Неожиданно послышались шаги за спиной и она невольно обернулась. Вроде бы поодаль мелькнула тень между деревьями. Остановилась, внимательно посмотрела по сторонам, но в темноте ничего не увидела. «Почудилось!»
Сергей выждал какое-то время. Вышел в непроглядную темень, напрямую через огороды, соседские сады направился к дому Оксаны Григорьевны и Данилы Карповича. Дважды возвращался по только что пройденному пути, выжидал за плетнем или деревом преследователя, но вокруг тишина — хвоста не было.
На базовой квартире находились Виктор и Роман. Наконец-то появилась возможность свободно, без оглядки обсудить дела, просто побеседовать, не опасаясь посторонних глаз и ушей.
Важная информация имелась у Романа.
Он рассказал, что теперь тоже не «холостяк». В его орбите появилась женщина, причем не абы какая, а симпатичная, из «службы наблюдения» за подходами к рынку, то есть из попрошаек. Познакомиться с ними посоветовал Тимофей. Они неразлучно стояли парами. Издали понаблюдав за всеми четырьмя, Роман заметил, что женщины подачками интересовались мало. Одна с безразличным видом стоит с протянутой рукой, не глядя на идущих мимо людей, другая внимательно всматривается в лица из-за спины первой. Стоило появиться в поле зрения милиционеру или патрулю, одна из наблюдательниц немедленно исчезала на короткое время, затем вновь возвращалась. Наблюдательницы были примерно одинакового возраста: двадцать пять — двадцать восемь лет. Одна из них заметно выделялась чистым, без косметики лицом, стройной фигуркой и грациозными движениями.
Так уж заведено, продолжал Роман, что у двух подружек всегда одна ведущая, другая ведомая. Причем это заметно даже невооруженным взглядом. Понравившаяся ему женщина была явно ведомой. Другая прямо-таки курицей-наседкой опекала свою подопечную, не позволяя даже рта открыть без разрешения, не говоря о самостоятельных действиях. Такие пары обычно долго не сосуществуют, чаще всего не выдерживает ведомая. Она терпит положение униженной до поры до времени. Стоит измениться обстоятельствам, и ведомая вырывается из-под влияния ведущей. Нередки случаи, когда роли при этом меняются.
Выждав время, когда его симпатия осталась одна, Роман подошел к ней и без особых церемоний сразу протянул руку:
— Хочу познакомиться с симпатичной женщиной.
— С какой стати? — ответила она, вскинув густые черные брови, и плавным движением приподняла одно плечо.
Глаза женщины насмешливо смотрели на Романа, но протянутую им руку приняла в узкую ладошку и не отпускала.
— Понравилась!
— Ой ли?
— Ты вон какая симпатичная, пройти мимо не смог. Смотрю, стоишь в одиночестве и грустишь, а мне одному тоже скучновато.
Как показалось Роману, она сразу восприняла обращение на «ты» с одобрением. Ее без единой морщинки лицо оживилось, и женщина улыбнулась.
ebooksa