— Застрелю, как паршивую собаку!
— Ты что, совсем потерял рассудок? — Сергей встал с дивана, надвинулся на Егора. — Проспится, возможно, что и вспомнит. Иначе мы вообще все концы обрубим.
Сатана бешеными глазами посмотрел на Сергея, но пистолет возвратил на прежнее место. Он побесновался еще минуту-другую, пнул табуретку, подвернувшуюся под ноги, залпом выпил стакан воды, очистил нервы отборным матом в адрес пьяниц. Но по движениям рук, выражению глаз чувствовалось: поостыл. Слабо ударил сапогом в бок окровавленного боевика.
Иди в коридор и жди. Да скажи спасибо Зверю за заступничество, был бы уже на том свете.
Подождав, пока курьер выползет за дверь, спросил:
— Что будем делать?
— Возможно, № 2 еще вспомнит какие-либо подробности, потом начнем искать этикетку, пока же никому о чрезвычайном происшествии говорить нельзя. Там, — Сергей поднял указательный палец к потолку, — могут понять превратно. Если же не найдем, а запрос поступит, скомбинируем ответ из имеющихся сообщений от осведомителей.
— Знаешь, что бывает за заведомо ложную информацию? — неодобрительно посмотрел Егор на Зверя.
— Она будет не совсем ложной. Да и кто сможет проверить? К тому же наказание за такой подлог не может быть более строгим, чем за утрату конфиденциального документа.
Вспомнили недавний разговор, когда Сатана характеризовал боевика № 2 как пьяницу, посетовали на трудности с подбором людей. Егор с сожалением признался, что не ожидал от вполне дисциплинированного и исполнительного человека подобного проступка.
— Правду говорят, если у человека есть дурные наклонности, они обязательно проявятся, причем в самый неподходящий момент, — сказал Зверь. — Доверять курьерство алкоголу нельзя. Дело для боевика № 2 оказалось непосильным.
Сатана задумался на короткое время, потом предложил курьерство в Севск возложить на Битого, а боевик пусть возвратится к обязанностям его охранника. Рядом с ним он будет вести себя «как следует». Егор предложил также Зверю и Зитцеру организовать проверку Битому.
По договоренности с Гундосым Виктор должен был передать Ганке одну банку тушенки с написанными на тыльной стороне этикетки цифрами, не имеющими смысла. Юрию предстояло передать полученный товар из рук в руки Зитцеру. Надо было проследить за поведением Битого от момента получения товара до передачи адресату. Наблюдение за действиями курьера в Севске поручалось Виктору, в Белых Журавлях — Роману. Контроль осуществлял Зверь.
Вся процедура с проверкой прошла как по маслу. Юрий с проверочной банкой тушенки возвратился в Белые Журавли поздно вечером. Зитцер уже спал. Курьер постучал в темное окошко. Тот вышел, взял посылку и не терпящим возражений голосом грубо сказал:
— Мог бы и утром принести. Теперь не засну до рассвета. Впредь полученный в Севске товар передавай Елизавете, у неё в помощницах работает твоя квартирная хозяйка.
Сатана не удержался от «удовольствия» лично, без постороннего глаза расспросить с пристрастием боевика № 2 о его похождениях. На холодном полу коридора тот быстро протрезвел, но сказать что-либо о том, с кем и по какому поводу пил, да так, что потерял память, вспомнить не смог. Не мог он сказать, куда подевалась банка тушенки, которую он должен был лично передать Зитцеру. Помнит лишь безрукого инвалида, большую бутылку водки, хату с низким потолком и женщину с красным лицом.
— Если пропавшая банка попала в СМЕРШ, алкаша начнут искать. Рано или поздно найдут. Тебе рассказать, что будет потом? — развивал Сатана в отчаянии мысль перед Сергеем.
— Не надо об этом. Возможно, кто-то позарился на тушенку, а банку выбросят. Если бы в этом деле была замешана контрразведка, проще было бы захватить боевика вместе с банкой да поговорить с ним «по душам», он вряд ли стал бы запираться.
— Когда ты говоришь о чем-то, появляется уверенность, что так оно и будет, — положил Сатана ладонь на колено Зверю. — Все-то ты можешь, все у тебя получается. Давай назовем тебя Удачливым?
— Ну ты уж очень! Могу и возгордиться. С гордым работать трудно, а пользы от него на самом деле мало. Просто выполняю свою миссию без отлынивания. К сожалению, не все у меня получается, как хотелось бы. Не могу я, например, выбросить из сердца накопившуюся там горечь.
ebooksa