Едва занялся рассвет, Иван стоял уже у дороги на Севск, поджидая попутную автомашину. Несколько прошло мимо, не остановившись. Когда начало подниматься солнце, он достал из вещевого мешка поллитровую бутылку разбавленного спирта и выставил ее в вытянутой руке напоказ. Сработало сразу. Шофер высунулся из кабины, пропел:
В кузов запрыгнул попутчик, возникший возле полуторки, словно из-под земли, пока Иван договаривался с водителем.
Ивану не стоило большого труда по описанию Егора отыскать на рынке Севска его знакомую и быстро с нею сторговаться.
— Как себя чувствует Гансик? — задала женщина вопрос.
— О ком вы? — искренне удивился покупатель.
— Я из любопытства спросила, — смутилась женщина, — в детстве Егора так звали.
— По-моему, живет ваш знакомый неплохо. Захотелось ему вашей продукции отведать. Приехал по его поручению.
Две полукилограммовые банки тушенки с этикетками покупатель положил в вещевой мешок. Теперь в обратный путь!
Можно сказать, повезло. Попутной автомашиной оказалась знакомая полуторка, с той лишь разницей, что в кабине сидела молодая женщина с ребенком. Пришлось забраться в кузов, зато вторая поллитровка оказалась сэкономленной. Укрывшись брезентом, в кузове сидел утренний попутчик, как заметил Иван, в таких же сапогах, какие красовались на ногах Желтозубого. Посыльный с покупкой разместился на ящике из-под снарядов, однако пронизывающий холодный ветер вскоре вынудил его забраться под брезент. Не сказав соседу ни слова, Иван в сумерках появился в Белых Журавлях с болью в животе от непрерывной дорожной тряски автомашины на колдобинах.
Возле Жениного дома он спрыгнул с полуторки, радуясь, что наконец-то избавился от тесного соседства с неизвестным.
Рассматривая вечером привезенную покупку, разведчик обнаружил на одной из банок неприклеенную, свободно вращающуюся этикетку. Осторожно расклеил концы влажным горячим полотенцем, на обратной стороне бумажной полосы обнаружил написанную простым карандашом длинную строку цифр: «8103132728211425261530172115389».
Этой же ночью шифровка была передана Роману через щелку в плетне, а к утру доставлена нарочным от Вихрова капитану Кавригину.
Виктор с Машенькой, как он ее называл, вели круглосуточное наблюдение за подворьем Екатерины. Оказалось, там нашли прибежище Желтозубый со товарищи. Пост наблюдения располагался на чердаке полуразрушенного дома напротив, через улицу. Эвакуированные перед оккупацией хозяева как нельзя кстати оставили в комнатах пару перин, одеяла, которые были обнаружены под развалинами, а теперь надежно защищали наблюдателей от свистящего ветра и ночного мороза. Оперативники на службу не роптали. С ее тяготами и лишениями справлялись стойко, службу несли бдительно. Уже в первую ночь они зафиксировали выход из дома Катерины «до ветра» пятерых мужчин. Повторилось это и на вторую ночь, но теперь на рассвете один из обитателей объекта наблюдения ушел дворами и явился лишь с наступлением вечерних сумерек.
Высвободившись из-под теплого одеяла, Мария отправлялась домой, готовила еду, приносила заждавшемуся напарнику. Служба!
XII
Ганс Вебер, он же Гриц Ткач, он же Егор Ткачев, сидел в глубокой задумчивости. По его убеждению, в хорошо налаженной конспиративной работе в тылу советских войск появились срывы. Иначе как можно объяснить внезапное исчезновение Василия, обещавшего дать копии продовольственных аттестатов по 7-й гвардейской и 57-й армиям. Каково количество людей в их соединениях и частях, никто не может знать точнее, чем продовольственная служба. Жаль, если придется потерять такой ценный источник информации, непосредственно связанный с регулированием продовольственных ресурсов фронта. «Но, возможно, еще все обойдется?» Старшина периодически пропадал из поля зрения Лизки, но появлялся вновь, заражая жизнерадостным оптимизмом окружающих людей. Тогда его подруга не особенно реагировала на отсутствие возлюбленного, а теперь ее словно подменили: ходит сама не своя, сумеречная, того и гляди слезы брызнут. Предчувствие какое, что ли? «Обыкновенные бабьи страдания по своему ненаглядному», — решил он.
Особых причин для тревоги вроде бы нет. «Несмышленыш», как он в мыслях называл Ивана, привез хорошие новости из Севска о том, что на левом фланге 57-й армии появились первые подразделения свежей танковой дивизии. Как нужен был сейчас Василий, чтобы досконально знать, какое количество людей в 7-й гвардейской. Тогда весь Юго-Западный фронт был бы как на ладони. Но и за информацию по 57-й с ним должны рассчитаться по-божески. Однако невесть откуда появившаяся смутная тревога не покидала.
Вдруг словно иголочкой кольнула сердце мысль: не связано ли отсутствие старшины в назначенное время и в последующие дни с появлением Ивана в доме Лизки? Но Желтозубый тут же отказался от нее. Все-таки дважды проверялся он по пути следования к месту жительства Жени, контролировалась его поездка в Севск — ни малейшего намека на побочные связи, какие-либо действия, вызывающие подозрение. Еще раз проверить? Но уж больно резок в движениях. До сих пор побаливает ребро, под которое этот увалень сунул свой тринадцатизарядный пистолет. Надо же, не заметил за собою слежки, когда уходил из дома Лизки. Ни единого раза не обернулся, чтобы посмотреть, нет ли за ним хвоста. Даже не прореагировал на то, что этот идиот Зитцер ничего глупее не придумал, как туда-сюда прокатиться в Севск в одной машине с ним. Все это означает одно: нечего опасаться Ивана, душа у него чиста. Заслуживает он полного доверия. Еще подобрать бы пару-тройку таких ребят, можно было бы улучшить работу организации. Надо поглубже втянуть его в работу.
«Работа» началась уже через пару дней. Накануне Лизка вновь пригласила Женю с Иваном в гости. Во время этой встречи уже не было торжественного ужина, выпивки. Егор чуть ли не с порога заявил, что надо еще раз смотаться в Севск к Ганке, как он назвал тамошнюю общую знакомую.
— Погода хорошая. Я и сам бы съездил с удовольствием, но повседневные дела… А консервы у нее уж больно хороши! Раскрыл банку, а там свежая, душистая свинина. Объеденье! Для нее отвезешь Лизкиных, пусть отведает, чем она нас потчует.
ebooksa