Она смеялась, гнала его из кухни. Он уверял, что может научиться готовить, только некогда, лень отнимает все его время.
Ночью Алексей проснулся и понял, что в постели не один. Странное тепло побежало по его телу. Женщина прижалась к нему сзади, обняла, застыла. На ней была длинная сорочка, но это не имело значения. У героя-разведчика сладко заныло под ложечкой.
– Не оборачивайся, – прошептала она. – Просто полежим, хорошо?
Настя не говорила про одиночество и нелегкую женскую долю. Вот и хорошо. Все и так понятно. Он все же обернулся, выждав время, и обнял ее. Она застонала, прильнула у нему.
Потом женщина гладила его по выбритой щеке и шептала:
– Я не знаю, кто ты такой, да и знать не хочу. Что ты делал в Украине, меня не касается. Ты хороший человек, но не из тех парней, которые остаются. У тебя важные дела, работа в России. Я начинаю привыкать к тебе, боюсь, что потом будет трудно с тобой расстаться. Эту неделю я буду работать днем, до пяти часов. Если нужно идти – уходи, но чтобы меня в это время дома не было. Я все понимаю, такая жизнь. Останешься на несколько дней – буду рада. Нет – что ж. Но не мучь меня, лучше сразу уходи. Возьми одежду, деньги, сколько надо, сумку. Автостанция в двух кварталах отсюда, за магазином. Автобус на Гомель отходит в половине пятого. Несколько часов езды. Не звони, не пиши, чтобы лишний раз не расстраивать. Дверь закрой, а ключ засунь под крыльцо.
Когда он проснулся, ее уже не было. В доме пусто, прохладно. На улице не очень-то радостно. Он наколол дров, при этом уже не падал, затопил печку, вышел на улицу, вскопал пару грядок, потом провалился в оцепенение.
Алексей тоскливо смотрел на обшарпанные стены, на безрадостный пейзаж за окном. Летом, наверное, тут намного веселее, но где оно?
Около четырех часов пополудни он начал собираться. Оделся, натянул штормовку. Сунул в сумку пару сменного белья, бутылку воды.
Потом мрачно посмотрел на себя в зеркало и пробурчал:
– Ну вот и все. Как жаль, что вы наконец-то уходите.
Алексей снова был подавлен и опустошен. Он вышел из дома, запер дверь, сунул ключ под крыльцо. Пожилая соседка подглядывала за ним из-за плетня. Он сделал вид, что ее не видит, вышел с участка и зашагал на автостанцию.
Да, Настя права, майор Корнилов не из тех парней. С ним нельзя связываться. Все, кто рядом с ним, плохо кончают. Бывшая жена это вовремя поняла, развелась.
Он на службе, в конце концов, работает в серьезной, уважаемой организации. Коллеги должны обо всем знать. Где его носило эти три недели, что случилось с Городцом, как погиб хороший парень по фамилии Бортник. При каких обстоятельствах он лично уничтожил больше двадцати граждан другого государства и почему не собирается нести за это ответственность. Майор просто должен быть там, где его работа. А если завтра война?
Он дошагал до автостанции, приобрел билет.
Автобус на Гомель ушел по расписанию. Он проехал вокруг будки с билетами и неспешно покатил на восток мимо огромного плаката.
Алексей выбросил окурок. И зачем, спрашивается, он купил пачку сигарет? Корнилов посмотрел вслед автобусу, вскинул сумку на плечо. Решение далось ему с невероятным трудом, но оно того стоило.
Кассирша озадаченно смотрела на него из будки. Она прекрасно помнила, что этот странный мужчина купил у нее билет.
Когда Алексей вернулся, женщина, которую он знал всего четыре дня, была уже дома. Она сидела в комнате на стуле и тихо плакала. Настя повернула голову на шум, немного побледнела.
– Ты что-то забыл? Хотя… – Она посмотрела на часы. – Автобус уже ушел.