Мой орк

22
18
20
22
24
26
28
30

Время шло, на небе воссияли звезды, а следом проявились планеты. Мирида или Драконья королева и Рув – Драконий король. Как говорят, туда отправляются души умерших. Мирида принимает светлые души, Рув – темные. Интересно, куда отправится она после смерти? Юная дева прикрыла глаза и скоро задремала. Карета поскрипывала рессорами, мелкие камни хрустели под колесами. Ночные звуки баюкали сознанье. И вот, она уже не в карете, не едет с посланием в Дербо, она гуляет по чаще… Ждет его…

Вдруг раздался грохот, засим последовал удар! Дочь правителя кое-как открыла глаза… Что происходит? Где она? Потом присмотрелась, по-прежнему в карете, которая завалилась на бок. Служанки нет! Где Ия?! Дева попыталась подняться, но тут же спину прострелило, да так, что пришлось лечь обратно.

– Ия?! – крикнула, что было сил.

Однако ответа не было, тогда бедняжка прислушалась. С улицы доносились крики охранников, лязг металла, рычание. Все смешалось в единый гомон. Но тут раздалась до боли знакомая речь. Не может быть! Нет! И в этот момент кто-то с корнем вырвал дверь кареты, после чего в темноту нырнула огромная когтистая рука, схватила несчастную и вытянула из повозки. Девушка и пискнуть не успела, как оказалась снаружи. Ее с силой встряхнули и отшвырнули в сторону деревьев. Не окажись на пути пушистого куста, влетела бы в ствол. А так повисла на раскидистых ветвях, отделавшись множественными ссадинами.

В небе все еще сияли планеты, значит, ночь. И туман тому доказательство. Несчастная с трудом слезла с острых веток, даже накидку пришлось снять, та намертво застряла в колючках. Где же Ия? Лишь бы ее не тронули. Дева поднялась на ноги, снова спину прострелило, но раз стоять может уже хорошо. Из-за тумана было непонятно, что происходит впереди, до ушей лишь доносилась возня, притом без криков, без звона мечей. Охрана пала? Но как бы ни было, надо найти Ию. Возможно, она сейчас точно так же оказалась в плену сизого облака. Но только хотела сделать шаг, как перед ней вырос гигант с окровавленным топором в руке, затем из тумана вышел и второй, он держал за шкирку бесчувственную служанку.

– Орки, – слетело с губ девы.

А двое тем временем заговорили на своем языке. Они смотрели то на нее, то на Ию, вдруг тот, что с топором, ткнул в девушку:

– Ты карета важный? Она? – затем кивнул на служанку.

– Я! – дочь правителя выпрямилась, несмотря на боль. – Она всего лишь служанка. Прошу, отпустите ее, – но двое видимо не понимали, тогда несчастная начала вспоминать что-то, даже по лбу себе постучала, вдруг выпалила, – Ун га бабэк! Бабэк! (Она помощница! Помощница!)

Орк с оружием еще раз осмотрел служанку. А дева поспешила убрать волосы в сторону и показала им родовую татуировку чуть ниже уха. Тогда верзилы под два с лишним метра роста и телами, точно высеченными из камня, принялись что-то тихо обсуждать между собой. Дочь правителя едва ли улавливала знакомые слова, но было ясно, они думают, кого именно взять из них двоих.

– Идти! – наконец-то обратился к ней вооруженный орк.

А второй с некой досадой в глазах глянул на Ию, после чего все-таки бросил женщину на землю.

Как выяснилось, у дороги их ждали еще четверо, тогда как искалеченные тела воинов Аранхарма лежали около кареты. Один орк взял под уздцы лошадей, другие, смерив похотливыми взглядами юную девушку, развернулись, закинули за плечи по мешку с тем, что сорвали или отломали от повозки, и устремились в сторону леса, а двое провожатых так и пошли следом за пленницей. Скоро туман поглотил их всех…

Глава 2

Восемь лет тому назад…

– Тайли! Не крутись! Тебе надо причесаться. Девочка должна быть опрятной и причесанной, иначе все будут думать, что ты неряха.

– Ну, мама. Ты дергаешь волосы! – захныкала непоседа, начала уклоняться от материнских рук. – Только не косы, не хочу-у-у-у…

– Тайли! – с трудом усадила ее обратно на табурет. – Перестань вертеться! Вот вернемся в Аранхарм, отдам тебя в школу госпожи Линду.

– Никогда! – скрестила руки на груди и угрожающе засопела. – Я папе расскажу, и он закроет эту школу.

Однако угроза матушки возымела силу и Тайли, изобразив непокорность на лице, притихла. Когда на голове, спустя полчаса стараний, появились две косы, мать отпустила-таки свое упрямое дитя.