Та появилась сразу. Эйва как увидела старуху, аж побледнела.
— Это ее смотреть надо? — ткнула в девушку пальцем.
— Да. Я обожду снаружи.
И поспешила покинуть лекарскую. А Садат для начала обошла Эйву, незаметно обнюхала.
— Раздеваться, — направилась к чану, чтобы помыть руки. — Сейчас буду смотреть тебя. Фарата говорить, незрелая ты. Сколько лет?
— Семнадцать, — потянулась к платку.
— Мелковата, — покачала головой. — Давай, давай, скидывать тряпки.
Бедняжка трясущимися руками сняла платок, потом платье и осталась в одних льняных штанах.
— И как я тебя смотреть? — встала руки в боки.
Пришлось и штаны снять.
— Лезть на стол, — кивнула в сторону того самого деревянного стола.
Эйва забралась куда велено и сразу опустила голову. Сейчас стало так стыдно, так гадко. Орчанка в свою очередь подошла и принялась осматривать. Для начала прощупала всю, особенно в области живота.
— Бедра хорошие. Теперь ложиться и ноги разводить в стороны. Самец был?
— Что? — посмотрела на нее с непониманием.
— С мужчиной постель уже делить?
— Нет.
На что Садат принялась бормотать что-то на родном языке да головой качать.
— Не трястись, — положила большую морщинистую руку на низ живота.
Но не дрожать не получалось. К счастью, осмотр закончился быстро, правда, после оного внизу все неприятно заныло. А из-за страха голова закружилась, что с первого раза даже встать не смогла.
— Все, одеваться.