— Ты чего делаешь? — и закрыл за собой дверь, а Эйва как всегда подпрыгнула от испуга, и сейчас же с кровати на пол полетела склянка, благо, не разбилась.
— Мирида всемогущая, — скорее опустила подол туники.
— Уж прости, — усмехнулся, — привычка со времен охоты.
— Подкрадываться? — подняла банку.
— Да. Так, чем ты тут занимаешься? — подошел к ней.
— Гэл Садат мазь дала, велела мазать. Чтобы зажило быстрее, — как всегда покраснела.
— Почему ты ушла? — все-таки подхватил птичку на руки и немедля вдохнул запах волос. — Я не разрешал.
— Подумала, не положено. Гэл Фарата говорила, наложницам в твоих покоях не место, когда тебя нет.
— Не место, что правда, то правда, — сел с ней на кровать, — а тебе место. Я хочу, чтобы ты спала в моей постели.
— Почему, Кархем? — и, преодолев недавние сомнения, дотронулась до его лица, провела пальцами по лбу, потом носу, добралась до губ. — Можно потрогать? — задержалась над клыком.
— Можно, — очередной раз пропал в серых глазах. Что же это? Откуда такая тяга? Почему в груди так жжет, когда она рядом? Вот как сейчас.
А Эйва коснулась клыка. Надо же, не очень острый и весь в насечках.
— Что это? — провела пальцем по бороздкам.
— Число убитых мною троллей, — взял ее за руку, — была такая забава в детстве. Чтобы доказать свою удаль, мы ходили на земли троллей, выманивали их из нор и устраивали битвы.
— Они же огромные, куда больше вас.
— Ну да. И свирепее в стократ, и тупее, правда, — все смотрел и смотрел ей в глаза. — Тролля завалить непросто, но орук не орук, если не убьет хотя бы одного.
— А ты убил, — принялась считать бороздки, — десятерых? — вскинула брови.
— Вроде бы.
Эйва в свою очередь ягодицами почувствовала его возбуждение:
— Кархем, гэл Садат сказала, что нам не надо… — и замолчала, не зная, какие слова подобрать.