Рубежи

– Это русский язык. Дай мне меню. Я буду заказывать за вас. Думаю, вы не пожалеете. Это пельмени, – Ольга указала на рисунок из кусочков теста, свернутых подушкой.

– Пельмени… – скукожился Дреннер.

– Да, пельмени, тупица! – поддержала ее Ир. – Наша бабушка делала такие. Это очень вкусно, баран, – фыркнула она.

– И чем их запивают? – спросил Старгейзер.

– Я запивала компотом, – заявила Ир. – Но ты не ребенок, значит, нужна водка.

– Водка? – переспросил Дреннер.

– Ну ты же не сироп пришел сюда пить, – добавила Ир.

Дреннер ухмыльнулся:

– Конечно нет. Я думал, будет виски.

– Так, стоп, – остановила их Ольга. – К пельменям полагается водка. Дамы могут пить водку с сиропом.

– Я думал, мы возьмем шампанского, – обиженно буркнул Стар.

– Это позже, – остановила его Ольга. – Официант, всем по порции пельменей и по 100 граммов водки.

Ир покосилась на нее:

– А не много им?

– Им нет, – заключила Ольга. – Ну, за сегодняшнее счастливое стечение обстоятельств. – Они подняли стопки и залпом осушили. – Закусывайте пельменями, – напутствовала она их, – только смотрите не обожгитесь.

Дождавшись, когда компания придет в чувство, в котором можно вести доверительные беседы, Ольга рассказала им все с самого начала, с того момента, как она закрыла свою квартиру в Париже и отправилась на космодром. Они внимательно ловили каждое ее слово. Иногда, когда дело касалось самых ужасных моментов, Ир неожиданно вздрагивала, а Дреннер икал. Пока она дошла до конца своего рассказа, им еще раз повторили заказ. Дреннер помотал головой:

– Не знаю, как бы я смог пережить это все.

– Жизнь заставит, не так раскорячишься, – добавил Старгейзер.

– Ты уверена, что Том погиб? – спросила Ир, глядя прямо в глаза.

– Да, – ответила Ольга. – Он взорвал эту чертову машину.