Хьюстон, 2030: Нулевой Год

«Вы… Починили… Это… Джентльмены?» — спросил Марк. Медсестра уже вколола шприц в маленькую резиновую штучку на капельнице Марка, и всё вокруг ещё более замедлилось.

«Вы… Неплохо… Держались… Приятель…» — врач говорил тоже медленнее, а скучный, без Барни, фиолетовый костюм оставлял в воздухе скучные фиолетовые радуги. «Только так: быстро и радикально! Надеюсь, заживёт хорошо. Никто из моих ампутированных пока не жаловался!»

Из ампутированных? — подумал Марк. Ах, ну конечно. Первый врач – он же бензопильщик с «Мусоровоза». Бензопильщик с бензопилой! Во прикол! Марк попытался пошевелить руками и ногами, но конечности не слушались. Великолепно. Меня оквадратили. Интересно, мне дадут взамен «Пёрпл Харт»? Хотя, я же в ФБР – маловероятно. А, кому нужны медальки! Только неженкам, которые не могут предъявить настоящие боевые шрамы.

Ласковое солнышко светило на тротуар, делая кусок старого картона приятно тёплым. Марк поглядел вниз. Между культей ног, стояло красное ведёрко. И культи, и ведёрко – принадлежали Марку.

Из солнечного тумана появилась босоногая леди в затасканном вечернем платье. Сняла с плеча бамбуковое коромысло, опустив две тяжеленные корзины на тротуар перед картонкой Марка.

«Всё сидишь, Марк?»

«Сижу. Как Ваши дела, Розалинд? Молодёжь не беспокоила?»

«Нет, слава Богу! Вчера вечером – ничего такого. Держи доллар.» Она опустила пожертвование в ведёрко Марка.

«Спасибо, мэм, Вы очень щедры сегодня. Удачного Вам дня.»

«Нафига ты ему кинула доллар?» — по грязному тротуару проскрипели колёса тележки. В картонку упёрся зонтик для гольфа. «Он же бесполезный обрубок! Заплатила бы мне шестьдесят-ла!»

«Заткнись.» — сказал Марк малай-американскому кули.

Разносчица обедов и мальчишка-грубиян растаяли в тумане.

«Поможем инвалидам! Поможем инвалидам!» — прокричал Марк: «Леди и джентльмены! Обратите пристальное внимание! У меня нет ни рук, ни ног.» Нет, это неправильно, слишком напыщенно. Давайте-ка так: «А ну, позырим, граждане! Умине рук и ног ваще нета! Доллар не кинете? Как вам моя новая грамматика? По-мо-жем инвалидам!»

Перед Марком материализовалась пара отполированных до зеркального блеска ботинок. Чуть выше – отглаженная синяя юбка. Один ботинок коснулся ведёрка Марка, подравнял точно по краю картонки.

«Привет, обрубок. Пришла твою дочку сфотографировать, на «Доску почёта». Где Пэм собирает сегодня?» — Мисс Джонсон, леди с плаката «Пути Спасения», держала фотокамеру. «Пэм у нас как машинка для печатания денег! Два рекорда за одну неделю, прикинь.»

Марк повернул голову. Вдоль тротуара, на уставном расстоянии в пять ярдов [около 4,5 метра] – высажены инвалиды: Майкл, Саманта, Памела и Патрик. У каждого, как положено, имелась подержанная военная форма, кусок старого картона, чтобы сидеть, и настоящее, с серийным номером – пластиковое ведёрко. Рук и ног, опять-таки как положено, – не было. Оквадраченные!

— Марк! Марк! Марк?

Марк открыл глаза. Клэрис была у изголовья кровати.

— Ты только что потерял сознание, — сказала она.

— Ничего я не терял. Наверное, этот вот коктейль в моей капельнице. Волшебство продолжается.