Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Официальный способ, как наколоть человека, не нарушая законов, — сказал Марк, — Дневная норма рядового срочной службы в мирное время – мизерная. Если при исполнении обязанностей – удваивается. Ну, а в зоне военных действий есть и боевой коэффициент. То есть, на войне солдат получает очень даже приличные бабки. Кроме того, для рядовых почти всё бесплатно: жратва, развлечения, обмундирование. Деньги нужны только на пиво и девочек. Можно жить припеваючи, и даже деньжат поднакопить… Но как рядовой загремел в госпиталь, всё сокращается обратно до нормы мирного времени, да ещё на процент инвалидности умножают. Есть ещё одна уловка. Автоматически предполагается: зарплата рядового – всё, что здоровый мужик способен зарабатывать на протяжении всей карьеры. Будто нет лучшей работы, чем служить рядовым.

Клэрис кивнула, — Да, тут так и написано… «Полная сумма компенсации рассчитывается как произведение величины дневного дохода на расчётный период. За расчётный период принимается количество дней между датой увольнения из рядов Вооружённых Сил и шестидесятым днём рождения инвалида, округлённое до ближайшей сотни дней, но не менее 200 дней. В Вашем случае, расчётный период составляет 15.300 дней, а общая сумма компенсации – один миллион семьсот пятьдесят две тысячи шестьсот пятнадцать долларов, ноль-ноль центов…» И то же число в скобках… Марк, а сколько ты получаешь за год?

— Сейчас? Семьсот шестьдесят тысяч, но это до вычета налогов. После налогов — чуть меньше шестисот кусков, Клэрис, — Особо щедрой компенсации для Уильяма Марк не ждал, но по предварительным расчётам почему-то выходило три миллиона с небольшим. Сумма менее двух лимонов – шокировала.

— Нормально, — сказал Майк из угла, — компенсация Билли примерно как три года папиной зарплаты. У нас на Куче, надо пять или шесть лет вкалывать, чтобы заработать столько же.

Уильям сидел, тихо кусая губы. Конечно, он тоже ожидал чего-то покрупнее.

— Надо на положительные стороны смотреть, зайка, — сказала Клэрис, — Стакан наполовину полон! Миллион семьсот пятьдесят! Не горы золотые, но всяко лучше, чем совсем ничего…

— Договорились, пупсик, стакан наполовину полон. А на положительные стороны я просто наглядеться не могу. Всеми моими четырьмя десятитысячными мегапикселя. Дочитывай письмо!

— «…Общая единовременная компенсация в размере одного миллиона…» Короче, тут та же сумма: лимон семьсот пятьдесят… «Будет выплачиваться в виде четырёх отдельных траншей, не более 450 тысяч долларов каждый, в течение восьми лет. Обратите внимание, что компенсация за увечья является облагаемым доходом, поэтому…» Чёрт! Вот написано: «выплаты производятся за вычетом подоходного налога…»

— Суки! Сначала дают жалкую подачку, а потом – ещё и отбирают налог! — В остатках левого глаза Уильяма блеснули слезинки. Клэрис обняла мужа за плечи и вытерла ему глазницы ладошкой.

— Да фигня это, зайка. Облагается, не облагается? Какая разница? Получим немного деньжат до рождения нашего второго, вот и хорошо. Чего ты с ума сходишь по этой «компенсации»? Ты и в «Пути Спасения» зарабатываешь вполне достаточно, правда?

Именно так: «вполне достаточно», подумал Марк. «Социальный оптимум». Вполне достаточный, самый такой оптимальный оптимум – чтоб не помереть с голоду.

С февраля, Клэрис вдруг повадилась ходить на Маршрут босиком, и Марк начал подозревать: невестка пытается отсрочить покупку новой обуви. Умелец-сапожник с рынка последний раз починил её старые туфли, сообщив при этом, что чинить более нечего. Каждый раз, когда у Клэрис с Уильямом накапливалась достаточная сумма, на горизонте появлялось что-нибудь более важное, и покупку приходилось откладывать.

Марк несколько раз предлагал Клэрис деньги, а та легкомысленно махала ладошкой и отказывалась. Она то принималась доказывать, прогулки без обуви укрепляют мышцы спины, то шутила, что всю жизнь мечтала, как в известной поговорке, ходить «босой и беременной».

Уильям поведал Марку под большим секретом, Клэрис наведалась к начальнице «Трифт Стор», но получила от ворот поворот. В точном соответствии с концепцией «социального оптимума», забесплатна обувь не выдавали: аморальное и расточительное излишество. А может, вмешался старший офицер Тодд, указав, что шансы увидеть фото Уильяма на «Доске почёта» станут куда выше, если поводырь слепого – передвигается по Маршруту без ботинок.

— А какая ставка налога нам светит, отец? — спросил Уильям.

— За четыреста пятьдесят кило? Двадцать процентов. Если выше полмиллиона – двадцать два. Именно поэтому и выплачивают по частям раз в два года. Так или иначе, вы получите на руки триста шестьдесят килобаксов. Учитывая все нюансы, неплохо…

— Будем считать, это справедливо. Все должны платить налоги, — кивнул Уильям, — Читай-ка дальше, Рисс. Там пишут, как вытащить все эти килобаксы из системы?

— Да, зайка, тут дальше именно про это… «Первая выплата будет выдаваться в Управлении по Делам Ветеранов ВС, по адресу: 2700, Бульвар Пост Оак, Хьюстон, штат Техас. Получение выплаты производится по предъявлении документа, удостоверяющего личность…» Ё-моё! Значит, придётся переться на бульвар Пост Оак? Автобус туда уже не ходит, а на омнибусе – по семь часов в каждую сторону. За день не обернёшься.

— За триста шестьдесят кусков, стоит прокатиться, — сказал Майк, — но оставаться в центре на ночь с такими деньжищами в карманах, – рискованно. Я отпрошусь на день с завода и отвезу вас на моём грузовом велике. Или нет, лучше мы одолжим тандем, и я поеду только с Билли. Ты, Рисси, сейчас не в той спортивной форме, чтобы крутить педали до центра Хьюстона. Да и для охраны денег, большой пользы от тебя не будет…

Клэрис кивнула, — У тебя найдётся план на все случаи жизни. Мозги – практические. Это мы с Билли – теоретики! Кстати, мне понравилось кататься на грузовом велике. И насобирали мы сегодня хорошо, и даже в Луна-Парк зашли! Билли, зайка, давай ходить на «Маршрут Беамонт» раз в неделю? Микки, тебе не в лом подвозить нас по утрам?