Схватка

С удовольствием отметил, что Алые крылья сегодня везде на постах. Их много, по-настоящему много, больше, чем обычной дворцовой стражи, и они, как полагается, при доспехах и оружии — палаши у пояса, в руках — алебарды, с помощью которых можно усмирить любого, самого опытного фехтовальщика на мечах и шпагах. Теперь, по крайней мере, меня побоятся устранять публично.

Впрочем, мои недруги что-то обязательно придумают.

Между тем я убыстрял шаг, чувствуя, как ноет спина после вчерашних побоев. Между лопатками, думается, целая россыпь синяков. Мне нужна мягкая постель, баня, хорошая еда. Но все это — вечером. А может, завтра. Если оно, конечно, будет, это завтра…

Атли вздрогнула, холодные пальцы коснулись ссадин на моем лбу.

— Серый волк… Этих следов вчера не было… Что случилось?

Напился, упал, ползал впотьмах…

— Меня снова хотели убить.

— Плохие люди, ар-р. Ты можешь меня… отпустить: мне уже лучше.

Но сказано это было тоном не вполне решительным. Я вдруг понял, что ей нравится, когда ее носят на руках. Она — вся такая самостоятельная и сильная, впервые переживала приятный опыт мужского ухаживания, за который где-нибудь в США я бы уже загремел под суд как яростный половой домогатель. Поэтому я пропустил ее слова мимо ушей.

Горбоносый старик в эполетах — Мескатор — заступил мне путь, сказал резкое на гортанном, непонятном языке. Взгляд полоснул его сиятельство архканцлера огненным ножом. Позади старика высились четверо дюжих степняков в серебряных кольчугах, с надвинутыми блестящими личинами. Все было у них как полагается — тяжелые сабли, островерхие шлемы, из-под которых выбиваются светлые кудри, вот только глаза в прорезях личин они прятали — боялись открыто смотреть на грозную дщерь Сандера, все больше обшаривали взглядом закругленные носы моих ботинок. Подозреваю, их мозги напоминали размером и видом вяленую дыньку.

Атли отозвалась с интонациями убийственного презрения, стиснув мою шею в стальном захвате, и вдруг приникла к моей груди — вроде как резко поплохело ей, бедняжке. Горбоносый стушевался, зыркнул на меня, видимо, узнал, что случилось, попробовал было возражать, но Атли резким выкриком отправила его восвояси. Он ушел мгновенно и, если бы у него был хвост, он бы зажал его между ног: убедительное свидетельство того, что дочь Сандера имеет среди степняков реальную власть благодаря силе характера, а вовсе не потому, что за ней стоит папочка.

— Х-хо! — Атли шаловливо улыбнулась. На ее щеках снова играл румянец.

Я понимал, что держу на руках котенка, способного в любой момент выпустить когти. Я сказал:

— Наша прогулка по зоосаду не удалась, Атли, но я хочу предложить тебе кое-что другое, не менее, а может даже более интересное.

— Что же? — Зеленые глаза смотрели на меня с прежним вызовом.

— Мы посетим святая святых империи.

Она воздела рыжеватые тонкие брови:

— Только не говори, что приглашаешь меня в храм Ашара помолиться своему богу! Мы привезли с собой походных идолов Коррина и Траашты!

— Храм Ашара? Нет, я хочу показать тебе сердце империи… — Я сделал паузу, распаляя ее интерес. — Место, где лежат деньги. Имперскую сокровищницу.

Ее лицо скривилось, она совсем не это хотела услышать.