«Его» — не «ее», а это хороший знак. Но зачем же она так сладостно стонет, если ее просто заставили? Тут и захочешь притвориться, что происходит изнасилование, но никак не получается. Я подумала, что к этой ненависти — именно к айху — и надо взывать:
— Он просто чертов мудак, господин, и не вы, не ваша жена ни в чем не виноваты. Вы вынуждены это терпеть, пережить как-то… Вы бессильны…
И вдруг мужчина оторвал руки от головы и посмотрел на меня. Я не сразу распознала ненависть.
— Чего ты лезешь?! — заорал он, а потом вскочил на ноги, хватая меня за шею. — Чего ты ко мне лезешь, бесова безрукая сука?!
Он тащил меня на темный двор. Случилось то, чему я и раньше бывала свидетелем: слабость, перерастающая в ярость. Невозможность отыграться на сильном противнике, потому отыгрываются на том, кто ответить не может — просто выплеснуть эту чудовищную боль, причинив боль кому-то другому. И дело было далеко не в недовольстве моей исполнительностью, я просто стала спусковым крючком. Но на ходу мне припоминали все недоделки по хозяйству и последнее любопытство, заставившее остаться на кухне и стать свидетелем его бесконечного позора.
Нами бросил меня на землю, схватил тонкий прут из-под яблони, размашисто ударил по боку. Я не скрючилась привычно, а попыталась встать — он на самом деле не жестокий человек, просто сорвался, а значит, можно еще как-то остудить. Но он ударил снова, теперь по спине. Удары были не сильными — в этом человеке попросту не было столько злости, чтобы желать убить меня на месте. Потом он откинул палку, схватил за волосы и дернул вверх, чтобы заглянуть в лицо.
— Я пожалел тебя, суку! Пожалел! Притащил в свой дом, а ты чем отплатила?!
Я запоздало вспомнила объяснения Ноттена:
— Это потому, что он снял повязку… Господин Нами, это не вы сейчас, это его влияние… он вытаскивает из людей все самое худшее… он…
— Да много ты понимаешь! — снова взревел он, но по лицу так и не ударил — едва держался, сжимая кулак.
Было очень заметно, что он разрывается между двумя гранями — своей добродушной натурой и болью, стократно обостренной черной магией в доме. Потому все еще держит за волосы и хочет стереть меня с лица земли, однако знает, что уже через несколько минут об этом пожалеет.
— Развлекаетесь? — раздался позади знакомый голос. — Господин Нами, вам кнут подарить?
Меня тут же отпустили, я перевернулась. На айхе снова была черная повязка. И вообще ничего в его облике не подсказывало, чем он только что занимался. Господин Нами смотрел в землю, не в силах глянуть на своего настоящего обидчика, а потом и вовсе принялся оправдываться:
— Моя рабыня плохо справляется с обязанностями, айх… И… это… Я имею право учить ее уму-разуму…
Теперь айх точно смотрел прямо на меня.
— Догадываюсь, почему она плохо справляется. Как ты здесь вообще оказалась?
Я не ответила, зато поднялась на ноги и принялась спешно отряхиваться. Айх снова посмотрел на Нами.
— Ваш сын почувствует себя лучше примерно через полцина, а Ноттен утром устранит все последствия, когда из крови пропадут следы проклятия. С заказчиком я разберусь завтра до обеда, больше вас тот же человек побеспокоить не сможет, слово айха. И да, конкуренция в торговле — она такая. В следующий раз не тяните, вы сильно рисковали.
— Б… благодарю, айх.
— За сколько вы ее купили?
ebooksa