— Могли и не оставить? — обалдело спросила Цо.
«Ох, переигрывает!» — подумал Михаил, но, косо глянув, снова увидел внимательно слушающую девушку лет от силы тридцати, искренне пораженную услышанным.
— Могли, — сказала женщина, — могли. Но оставили, вон, внучки уже взрослые у нас…
Цо стрельнула глазами в Михаила. Он кивнул. После заседания с шишками, которое прямо истошно кричало: «Патриархат! Геронтократия! Строго вертикальная система взаимодействий!» — чему удивляться? Чудо еще, что вся станция не в платках по самые глаза ходит. Ну и, конечно, контроль секса, куда без этого.
— Вы говорили Милану, кому он обязан возможностью поехать учиться?
— Конечно, — сказала мать. — Он и сам учился хорошо, но буквально в тот год, когда он сдавал экзамены, почему-то отменили стипендии сотне лучших…
— Главное, через три года восстановили, была же буча какая-то, — ввернул отец. — В общем, на Зихао мы даже и не замахивались, Милан сам нашел какой-то недорогой университет на Линдо, где очень сильная градация оплаты в зависимости от баллов, а баллы у него на тамошних вступительных вышли приличные… На третий год он там добился стипендии и деньги у Вачовски брать перестал.
— А может, работу нашел, — добавила мать. — Кто бы стал иностанщику стипендию платить? Но еще три года проучился, вернулся очень счастливый… Вы понимаете, у нас тогда вся эта катавасия с Кристиной и Маричкой только-только закончилась, они обе пошли работать, девочки поползли одновременно, два малыша в доме… Недосмотрели мы за Миланом.
— А что на станции с дошкольным образованием? — уточнила Цо.
— Садик-то? Да это ж дорого!
— Дорого, — тихо сказала Цо. На миг в ее лице прорезался знакомый Михаилу федеральный дракон, но тут же она разжала зубы, пару раз моргнула — и снова излучала доброжелательность, как лучший детский стоматолог.
— Сколько времени прошло с момента возвращения Милана с учебы до его исчезновения?
— Меньше года.
— Было ли такое, что он резко замкнулся, или наоборот, начал пытаться о чем-то рассказывать?
— Он хотел выкупить нормальный корабль, — сказал отец. — Понял, что по деньгам не потянет, пытался чинить какую-то рухлядь, потом устроился на рудовоз — тот, говорит, вообще жестянка, ни одного работающего гравитовектора, до первого метеорита. Чинил вачовские катера, у них их то ли шесть, то ли семь, с гондолой возился, Вачовски даже звал его к себе пилотом, но Милан говорил, что тот мужик, который Вачовски возил, пожилой, другой хорошей работы не найдет уже… Не пошел. Эршад его звал, я отсоветовал, Вачовски же обиделся бы.
— Он Маричке тогда планшет сделал: база рабочая у нее стоит, и личный доступ стоит, обычно-то два отдельных устройства надо брать, приложения вместе не даются, а у нее в одном было, — добавила мать.
— Планшет еще живой?
— Нет, ну что вы, его внучки разбили давным-давно вдребезги. Вообще вещей Милана сохранилось немного, да и тех половину забрали в последние дни.
Цо вздохнула, поглядев на детские модельки мэйфлауэров и катеров, и перевела взгляд на Михаила.
— А Милан после возвращения историей не интересовался? — спросил тот. — Какой-нибудь старой, до войны, где-нибудь сразу после аварии?
ebooksa