— Важно, — ответил Морт, но не стал упирать на разлуку с женой, — следует помнить, что тот, кого мы преследуем, не станет дожидаться нас в порту, у него уже есть фора в один месяц, а теперь ещё добавим время на дорогу.
— Иных путей нет, корабль — самый быстрый транспорт из тех, что нам доступны.
Говорить было больше не о чем, Морт встал и направился к выходу, там он столкнулся с обоими братьями, которых священник выталкивал из своего кабинета, повторяя, что их грехи отпущены, только нужно ещё десять раз прочитать «Отче наш». Братья же, не удовлетворённые несерьёзным наказанием, настаивали на большем. Пришлось взять их за рукава и отвести в сторону.
— Слушайте меня внимательно, — злым голосом сказал Морт, — сейчас мы трое боремся со злом, злом такой силы, что ещё не попадалось нам. Одолеть его мы сможем, но для этого нужно быть умнее, ваша верность обетам — это прекрасно, но дело наше требует работы головой. У вас есть голова? Так вот, запомните, голова вам не только для того, чтобы носить тонзуру, хоть вы её и не носите. Чтобы победить, будьте добры выглядеть, как миряне, не останавливаясь ни перед чем. Очень может быть, что вам придётся резать глотки, вы к этому готовы?
— Это проще, — пожал плечами Джереми, — только лучше не резать.
Он отогнул полу плаща, продемонстрировав закреплённый на поясе боевой цеп. Две палочки, окованные на концах железом и соединённые тонкой цепью с паяными кольцами.
— Ну, да, — облегчённо вздохнул Морт, — дубьё — дело богоугодное. А теперь идём со мной, у нас есть пара дней отдыха, следует ими воспользоваться.
Воспользовались отдыхом они без особой фантазии, отсыпались и отъедались, пока не наступило время лишений, голода и напряжения сил. Для братьев это, впрочем, было бы даже к лучшему, трудности для них были благом, в отличие от подлостей, хитростей и лжи, которые, увы, порой бывают необходимы.
Брат Патрик связался с ними через три дня, вызвал их в свой кабинет и объявил, что завтра на рассвете из порта отправляется судно, которое доставит их в английские владения, откуда рукой подать до испанской Флориды, куда надлежит добираться уже пешком или на другом судне. Новость была встречена с удовлетворением, хотя все трое, разумеется, понятия не имели, что будут делать на месте и как далеко успел уйти объект их охоты.
Наскоро собравшись, они направились в порт. Судно называлось «Королевский лев», это был торговый бриг, почти новый, при этом его зачем-то снабдили шестнадцатью пушками, по восемь с каждого борта. Для полноценного морского боя это было мало, а для купеческого корабля и вовсе казалось ненужной тяжестью. Тем не менее, никто не стал задавать никаких вопросов, капитан, увидев соответствующие бумаги, определил им небольшую каюту, где полагалось сидеть безвылазно до конца путешествия, за исключением случая нападения пиратов, когда три человека, обученные профессионально убивать, придутся как нельзя к месту. Кормёжка им полагалась из офицерского котла, кроме того, к ней прилагалась порция рома, которая была отнюдь не лишней, безделье в пути было бы не менее изнурительным, чем тяжёлая работа.
На рассвете, отсалютовав холостыми залпами из двух пушек, «Королевский лев» снялся с якоря и направился в открытое море. Капитан, который представился им, как Джеймс Кеттлер, объяснил, что плавание будет довольно спокойным, что штормов не ожидается, а нападение пиратов маловероятно, тем более, что взять у них нечего, весь груз составляла почта и несколько пассажиров. Обратно они пойдут с грузом табака и специй, тогда им следует опасаться. Морт принял это к сведению, пираты его не пугали, мандат Святого Престола действовал не хуже самой прочной брони, кроме того, большинство пиратов были англичанами, в зависимости от международной обстановки они, то становились каперами на королевской, то, в случае подписания мира, снова пиратами, спрятавшими свой патент в сундук, в любом случае, на английские суда редко, кто покушался.
Сидение в каюте оказалось условным, Морт выбрался на палубу и активно присматривался к работе матросов, сам он бы далёк от морского ремесла, поэтому с жадностью запоминал, какие действия выполняют люди, как называются снасти, какая конфигурация парусов требуется, чтобы поймать нужный ветер. Всё это откладывалось в памяти, чтобы, в случае необходимости, прийти на помощь. Корабль был довольно тесным, чтобы не мешать работе команды, ему приходилось ютиться у борта, рискуя вывалиться прямо в океанские волны.
Безмятежное плавание продолжалось ровно десять дней. Утром одиннадцатого дня, проснувшись и продрав глаза, Морт ощутил неясное чувство тревоги. Он не мог объяснить, что именно происходило, но это не было простым предчувствием беды, происходило нечто плохое, то, чего не должно быть. Поднявшись на палубу, он ещё более утвердился в своих опасениях. Здесь царила непонятная суета, матросы были взвинчены и даже, кажется, чем-то напуганы. Решив не строить никаких догадок, охотник отправился за разъяснениями к капитану. Тот как раз завтракал у себя в каюте, запивая десерт из фруктов с сахаром дорогим вином, запах которого чувствовался далеко за пределами каюты. Охотника пропустили без вопросов, он считался очень важным пассажиром, отношение капитана к нему было соответствующим.
— Присаживайтесь, Мистер Морт, хотите вина? — предложил он, вытирая губы салфеткой.
— С удовольствием, но не могли бы вы ответить, что произошло на судне, и почему матросы так взвинчены?
— Вы тоже заметили, — капитан вскинул брови, — да, так и есть, кое-что случилось. Пропал матрос, который стоял на вахте. Ничего удивительного в этом нет, такое часто случается, он мог выпасть за борт, более того, допускаю, что он это сделал намеренно, такое тоже бывает, долговременная изоляция от мира иногда приводит к помешательству.
— Почему тогда все так напуганы? — не понял Морт.
Капитан вздохнул.
— Утром на фальшборте обнаружили кровь, довольно много, это не случайный порез пальца. Можно представить, что матроса этого сначала убили, а потом уже выбросили за борт, а это уже куда серьёзнее. Я допросил всех, но никто не смог ничего сказать. Убийца, если он всё же есть, где-то среди нас.
— Можно посмотреть это место? — спросил Морт, в котором проснулся профессиональный интерес.