Уникум

— Юноши, — обратилась Елизавета Карловна спокойным голосом, хотя в глаза ей было страшно смотреть. Те пылали яростью, — будьте добры, отправляйтесь в свои комнаты.

Мы уже почти развернулись, чтобы убежать к себе во флигель, как меня догнала еще одна фраза.

— Кроме вас, Кузнецов. Викентий Павлович, соберите всех уникумов и глаз ни с кого не сводите. И кто-нибудь найдет мне этого Филиппова?!

Глава 13

В кабинете Козловича-Барановича я сидел один минут десять. Уходя, учитель вручил мне книжку с рунами, чуть больше моей, и даже назвал страницу, где читать. Вот только разглядывать логово куратора оказалось гораздо интереснее, чем зубрить наложение рун. Теперь хотя бы удалось рассмотреть фотографии подробнее.

Например, любопытным оказалось изображение Козловича рядом с огромной птицей, похожей на страуса, только с внушительными крыльями. Вот он же поблизости от здоровенного кратера с кучкой людей. Дальше куратор у связанной туши исполинского существа, поставив одну ногу на поверженного гиганта, а возле него… Я глазам своим не поверил — Якут и Петрович. Молодые, улыбчивые, чуть усталые. Причем преподаватель по мифологии смотрит прямо в камеру и вообще выглядит вполне нормальным. А Якут и вовсе пацан. Худой, с острым подбородком и одеждой на размер больше. Там снизу было что-то подписано, но прочитать я не успел, потому что дверь в кабинет открылась и вместе с Козловичем пожаловал еще один старый знакомый. Филочкин. Причем, у последнего был более встревоженный вид, чем у куратора.

— Сидите здесь, я скоро, — бросил Козлович, вручая новоприбывшему учебник по «Стихийной магии», и скрылся.

— Здорово, Кузнецов, — пожал мне руку Филочкин. — Мы так толком и не познакомились. Артем.

— Макс.

Я улыбнулся, еще раз оглядывая уникума. В прошлую встречу все произошло как-то быстро. Сначала он бил меня, потом его бил Якут. Если кратко, Филочкин был красавцем. Обычно таких пацанов делают главными героями в молодежных сериалах. Рослый, плечистый, с темными, небрежно зачесанными волосами, квадратной челюстью и ямочкой на подбородке. Держался он свободно, словно понимал свое превосходство над остальными, но старался его не выпячивать.

— А что вообще происходит? — спросил я.

— Замес с уникумами. Ты не слышал, что ли?

Я отрицательно помотал головой.

— Хотя да, столько времени прошло, почти месяц. В общем, слушай, поступило в этом году в Терново два уникума. И все бы хорошо, только один возьми да в первую неделю взорвись.

— Что значит «взорвись».

— Это когда рука в одну сторону, нога в другую, а голова в третью. У уникумов сил больше, чем у остальных. И если они всю ее за раз через себя пропускают, варианта два — исчерпаться или самоуничтожиться.

— А от чего это зависит?

— Если ты силу нормально контролируешь, и с концентрацией проблем нет, то когда всю ее потратишь — исчерпаешься. Магическая энергия не должна застаиваться в оболочке, но и полностью ее выплескивать нельзя. Может не вернуться. Таких магов и называют пустышками. Впрочем, они не только среди уникумов. Зайди в любое Министерство Конклава, там их как тараканов.

— А что с самоуничтожением? — спросил я.

— Вариант более редкий. Такое обычно с новичками бывает. Своих пределов они не осознают, концентрации никакой, плотности применения тоже. Вот во время сильного выплеска их, как бы сказать, ну, типа, разрывает изнутри. С новичком той ночью именно такое и произошло.