– Нет. Один вход. Один выход.
– Так что там про родственные связи?
– Ты почти угадал, герой Оди. Чтоб тебя… ты хитрый, умный и злой ублюдок, верно?
– Вы сестры или нет?
– Мы больше, чем сестры! Я и Даурра – близнецы! Сиамские близнецы! Две головы, два туловища, четыре руки… одна жопа и две ноги на нас обоих. Такие похожие… и такие разные! Ты думаешь я злодейка? Ну нет, герой Оди!
– Мне насрать.
– Я не злодейка! Я добрая тихоня, которую в тысячный раз поимела ее куда более хитрая, умная и злобная сестра-близнец! Ты очень напоминаешь мне Даурру – она столь же безжалостна. Ей так же на всех и вся похер! Она всегда думает лишь о себе!
– Сиамские близнецы – ошарашенно глянула на меня пифия – Господи…
– Погоди-ка… – поморщился я – Дай мне подтверждение той безумной мысли, что только что посетила мой усталый мозг… вы были слипшимися сиамскими близнецами в обычной жизни, а потом? Когда стали монстрами… по-прежнему были единым целым?
– О да! Двухголовая змея-мутант! Почти бессмертная тварь с невероятной регенерацией! Со сложнейшим ДНК… Мы, сестры со стертой памятью, были самым страшной тварью Мира Монстров! Скольких тупых героев мы порешили! Сколько раз мы сами были на грани смерти… но благодаря гусеницам, мы продолжали жить – забивались в черную глубокую дыру, затихали на недельку другую, а нас кормили верные гусеницы, притаскивая мясо и воду. Не сказать, что я была в восторге… знаешь, когда в прежние времена сеструха любила глотать пачками наркоту – вместе с мертвыми телами – мне тоже доставалось чуток наркотических воспоминаний. Так я и поняла, что всегда была второй в этом гребаном тандеме. Я всегда любила читать… была домоседом… а вот Даурра любила жить ярко… была властной… и обиженной на весь гребанный мир – ведь она считала, что к ее жопе прилип какой-то унылый трусливый паразит… и этим паразитом была я!
– Когда тебя придавило скалой?
– Тот проклятый день! Когда мы поняли, что Мир Монстров закрылся… что наши аттракционы выключены, а оставшиеся здесь герои сошли с ума, мы решили спрятаться. Отгадай, где мы скрылись?
– Здесь.
– Да… да… здесь… о как же мне хорошо… регенерация ожила… голова не болит… я даже не чувствую веса этой гребаной скалы…
– Что дальше?
– Мы решили переждать поднявшийся шум. Для огромной твари сложновато найти подходящее логово. Я хотела уйти в дальние скалы. Но Даурра решила пересидеть здесь – рядом с терминалом Матери. Переспорить Даурру не дано никому… мы засели в этом логове. Притащили с собой дохлую тварь, что должна была стать нашим пайком на следующую неделю. Спокойно пересидели несколько дней. Ну как спокойно… вечная ссора с Дауррой… вечная ссора с самой собой по сути… мы шипели и кусались. А затем в пещеры заявились убегающие от разъяренных местных жителей герои. И устроили здесь гребаную войну! Пещера сотрясалась до основания от взрывов и выстрелов. И когда шум достиг пика, сюда влетели несколько ублюдков, что спешили к терминалу. Но вместо терминала увидели нас – Дауррабассу, легендарную тварь Мира Монстров.
– И?
– И разом шарахнули из всего оружия, что у них было. Затем мы их убили. Я помню, как дотянулась пастью до наглой сучки в синем четырехруком экзоскелете. Помню, как с ее плеч полетели ракеты, ударившие в потолок. Взрыв над головой… на Даурру полетела скала, но я успела оттолкнуть сестру в сторону. А затем дикая боль и чернота… Я очнулась быстро – я тварь для боя и нервная система быстро вывела меня из шока. Но лучше бы я сука так и оставалась в беспамятстве… знаешь, что я увидела, когда очнулась? Знаешь?
– Догадываюсь.
– Я увидела сестру, что уперлась в скалу своей тушей и с треском, с воем, с шипением, с болью, что терзала нас обоих, отрывала себя от меня! Отрывала прямо в развилке – там, где уже была нанесенная еще одним камнем глубокая рана! Она отрывала себя от меня! И оторвала! Двухголовая змея превратилась в обычную… а я осталась под камнем! Я рыдала! Умоляла! Но Даурра уползла, не оглянувшись! Больше я ее никогда не видела. А в тот день я, погружаясь в беспамятство, я слышала, как сестра прорывается сквозь тыловые ряды охреневших от такой нежданности героев, убивая и пожирая их. И снова чернота… я умирала… вот только… – Бассара с широченной и на этот раз и горькой и торжествующей одновременно ухмылкой, глянула на меня – Вот только знаешь, что выяснилось?