Сын Дьявола

Теперь душу будет греть осознание, что на любого волка найдется волкодав. Однажды и Андронов получит пулю в лоб. И я бы отдала все, чтобы пистолет был в моей руке.

Глава 68

Отпустил. Скорее выгнал. И кто я теперь?

Использованная тряпка, не удовлетворившая желания домохозяйки. Виски, не оправдавшее ожиданий коллекционера. Душа, не устроившая Дьявола. А я полюбила сына Дьявола.

А теперь я одна.

И никому не нужна. Не буду нужна, как только Максим все узнает.

Я его сестра. Поверить в это просто нереально. Кажется, что прямо сейчас из кустов выпрыгнет репортер и громко закричит: Вас снимала скрытая камера.»

И я засмеюсь, захлопаю в ладоши, брошусь в объятия Максима. Он скажет: Все, все милая, это была шутка, просто шутка.

Только вот секс с Андроновым не был шуткой. Все было настолько реально, что тело до сих пор гудит, а кожа, несмотря на горячий душ вся в грязи. Смотреть на него было противнее всего. И только сейчас я понимаю, что пыталась переключиться, представить, что передо мной Максим. Что это любимый пыхтит и елозит во мне.

Но Максим не пыхтит и даже не потеет, а его толчки скорее можно сравнить с ударами молота, а не, растягивающейся гармошки.

Содрогаюсь от отвращения и все-таки желудок позволят довести до конца рвотный спазм.

Останавливаюсь на дороге, пытаюсь отдышаться и вытирая рот салфеткой иду дальше. Глоток воды смывает во рту вкус тухлого яйца, но не дает ни капли облегчения.

Плавится мозг. Плавится от жары тело. Хочется лечь прямо на асфальте и ждать, когда какой-нибуть «шумахер» не заметит препятствия. Раздавит меня физически так же, как раздавил морально «Отец».

Но у меня есть цель. Теперь каждый день моей жизни я буду тратить на нее. Желать, жаждать увидеть, как гаснет свет в глазах Андронова, как дергается тело в предсмертных судорогах.

Иду и иду вперед, почти не смотрю по сторонам, да и сквозь слезы красоты подмосковной природы расплываются. Все пятнами. Справа слева зеленые, сверху синее с золотым шаром, под ногами твердая чернота, как бездна.

А впереди синяя точка. Она медленно приближается, потом все быстрее. Становится больше, фигурнее.

Я почти дошла до вокзала, кто же знал, что именно по этой дороге пойдет Он.

Сердце отсчитывает удары звуками быстрых шагов по асфальту. Шагов Максима. Значит его выпустили.

Это ведь хорошо, значит все было не напрасно?

Эта мысль настолько радостная и светлая, что я даже улыбаюсь бегущему на меня Максиму. А потом приходит осознание. Давит на шею невидимым ремнем. Заставляет видеть все в черном-белом свете.