— А зачем? — спросила Марина. — Далась тебе эта мэрия… Что нам оттуда хорошего сделали? Почему нельзя просто добраться к тебе или ко мне (лучше ко мне, потому что сам знаешь, что у тебя в квартире творилось…) и подождать, пока всё закончится?
— Понимаешь, я не могу оставаться безучастным, когда речь идёт о судьбе моего города, — ответил Егор. — Я должен внести в это и свой вклад, и освобождение сердца Красноярска, на мой взгляд, вполне адекватный выбор.
— Безрассудно, конечно… поэтому и стоит попробовать, — кивнул Хшер и снова принялся поглаживать подобранную в городе лазерную винтовку.
Какое-то время все молчали. Егор смотрел вдаль, на бескрайнюю снежно-ледяную равнину; Марина — то на своего парня, то в окно дверцы; Хшер глядел то на Егора, то на Марину, но в конце концов ему это надоело, и он ушёл в салон, к своим подчинённым — а вернее, товарищам по оружию.
Когда молчание в кабине стало уже просто невыносимым, Егор вдруг сказал задумчиво:
— Наших завоевателей подводит самоуверенность. Ни Наполеон, ни Гитлер не ожидали серьёзных трудностей при захвате России, за что и поплатились, а мы в итоге оба раза победили. Так же и «деды-морозы»: привыкли у себя на родине чебов запугивать, а к реальным действиям всерьёз не готовились, считая, что, раз у них есть лазерные пушки и супербыстрые флаеры, то они обязательно победят. А вот ни фига! Мы сильнее: мы выдержали столько всего, включая две мировые и две «холодные войны», — так что нам всё нипочём, даже это вторжение! Ой, чуть было не забыл…
С этими словами он порылся в карманах, выудил отобранный у танна Дирнера пульт, открыл дверцу и выбросил устройство в морозную пустыню. Закрыл дверцу и сказал:
— Вот так. Теперь наших чебов никто не убьёт. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
— Егор, какой ты всё-таки!.. — сказала Марина, неожиданно обнимая его.
Тот, явно изумлённый, обнял её в ответ… а потом случилось то, от чего он на этот раз не смог отказаться.
Тем временем флаер подлетал всё ближе к тому месту, где за «барьером вероятности» располагался их разоряемый врагом родной город…
Командир 3-го ватана 517-го урта Северо-Восточной группы армий йерл второго класса Аксль Бромм был не в духе. Сильно не в духе.
— Что?! — кричал он в свой браслет голографическому изображению испуганного адъютанта, находившегося за перегородкой, в другой части комфортабельного салона штабного флаера, и только что доложившего начальнику последние известия. — Они должны были вернуться ещё как минимум треть часа назад! Неужели и они… Эти земляне что, бессмертные? Ладно, высылайте к порталу несколько свободных машин… Что?! Таких нет?! Все на «Красмаше»?! Ну снимите оттуда парочку: не убежит от вас этот завод… Мне плевать, что там у вас! Выполнять!
И отключил связь, после чего обхватил руками голову в белой шапке, застонал от досады и подумал, зачем он вообще ввязался в эту проблемную кампанию.
На радаре появились две белые искорки, обозначающие флаеры, которые охраняли портал, и Егор сбросил скорость до приемлемой величины, чтобы на полном ходу не влететь в них или не пролететь мимо.
— Мы близко, — сказал он Марине. — Возможно, сейчас будет очередная битвочка, но мы, естественно, победим в ней и прорвёмся на ту сторону.
Марина лишь улыбнулась в ответ: она тоже от всего этого устала.
Вскоре на горизонте показалась знакомая ель, обвешанная белыми фонариками. Егор напрягся в ожидании того, что два вражеских флаера нападут на него, но этого пока не происходило.