— Как хотите, — сказал Жан Вальжан, — а я должен здесь остаться.
— Боже мой! — воскликнул Фошлеван.
Жан Вальжан приблизился к старику и сказал ему торжественным голосом:
— Дядюшка Фошлеван, я спас тебе жизнь.
— Я первый об этом вспомнил, — отвечал старик.
— Ну а теперь ты можешь сделать для меня то, что я сделал для тебя когда-то.
Фошлеван схватил в сморщенные дрожащие руки обе сильные руки Жана Вальжана и несколько мгновений не в силах был выговорить ни слова. Наконец воскликнул:
— О, это была бы благодать Божия, если бы я хоть немножко мог отплатить за это! Спасти вам жизнь, господин мэр! Располагайте мной, стариком.
Радость преобразила старика. Лицо его словно озарилось лучом счастья.
— Что надо делать? — спросил он.
— Я сейчас объясню. Есть у тебя каморка?
— У меня уединенная лачужка, вон там, позади развалин старого монастыря, в отдаленном закоулке, которого никто не видит. Там три комнаты…
Барак был действительно так хорошо спрятан за развалинами и так удобно расположен, что Жан Вальжан даже не заметил его.
— Ладно, — сказал Жан Вальжан. — Перво-наперво я прошу у тебя две вещи.
— В чем дело, господин мэр?
— Во-первых, ты никому не скажешь того, что знаешь обо мне. Во-вторых, ты не будешь стараться узнать ничего более.
— Как вам угодно. Я знаю одно, что все, что вы делаете, честно и что вы всегда были Божий человек. Да и к тому же сами вы устроили меня здесь. Это ваше дело. Я весь к вашим услугам.
— Прекрасно. Теперь пойдем со мной. Надо принести ребенка.
— А, — молвил Фошлеван, — тут есть и ребенок!
Он не прибавил ни слова и пошел вслед за Жаном Вальжаном, как собака за своим хозяином.