Безымянные слуги

— Ну вот и отлично. Вас никто не собирается бросать в гущу боя, но, если всё именно так, как вы рассказывали — а я вам верю — впереди боёв будет много. Чем меньше потерь, тем лучше всем. Слишком много уже пало под Лингом. Восстанавливать численность придётся не один год. Что ещё?

Скаэн повернулся для поддержки к жене, и она выразительно похлопала себя по плечу.

— А, ну да… Торжественный момент, — Скаэн порылся в кошеле на поясе и вытащил броши. Одну брошь полусотника и пять брошей десятников. — Когда всё закончится, сдадите броши в любой имперской администрации. Вот…

— Я покажу, — вмешалась Эл-оли, заметив, что тот собирается снимать латный рукав.

Эра вытянула руку и подняла широкий рукав платья, обнажив руку — её кольчужная безрукавка этому никак не мешала. Я почувствовал, как по коже забегали мурашки, и через секунду на руке Эл-оли проступили тончайшие линии — текст, точнее список, в котором были педантично перечислены все контракты и должности, которые ей довелось занимать.

— Это мудрая запись. Её наносят имперские мастера мудрого письма, — объяснила эра. — Когда вы сдадите бляхи и накидки, вам нанесут третью запись.

— Третью, эра? — переспросил я, а Эл-оли показала пальцем на запястье.

Там находились первые записи о ней:

1. Нерожденная — 1136 дней

2. Ааори — 2698 дней. Присвоено имя — Эл-оли, нари.

Надпись исчезла с руки.

— Письмо наносится на руку? — спросил я.

— Не важно, где наносится письмо: оно отпечатывается в душе, в крови, в каждой частичке. Обычно показывают на руке, — кивнул Скаэн. — Но можно и на заднице высветить. Если нужно, мастер достанет все данные из одного твоего волоса. Отрубив руку, ты ничего не изменишь.

— Понял, эр, — кивнул я.

Сам я руку рубить не собирался, но вопрос напрашивался сам собой.

— Вам пока непонятно, — мягко возразила Эл-оли, остановив мужа прикосновением руки, — но со временем вы поймёте. Любой ваш новый статус тоже будет отражён таким мудрым письмом. То, что я показала, Шрам — это лишь проявление письма. Одно из самых простых. Вся ваша жизнь будет писать такими буквами в вашем теле. Почувствовав себя, ты это поймёшь.

Эл-оли смотрела мне в глаза, а я не мог отвести взгляд. Я оцепенел, утонул в них, а её слова вонзались в голову как гвозди и намертво застревали в ней. И только когда эра перестала говорить, я смог пошевелиться. Перед тем как я кивнул ей, показывая, что услышал, прошло несколько долгих мгновений. Десятники нашей полусотни и ближники Скаэна переводили взгляд с меня на Эл-оли. Только сам Скаэн остался спокоен и даже не требовал ответа. Знал, что сейчас произошло? Догадывался? А может, сам и подговорил жену? Я не знал.

— Ну, с этим вопросом тоже разобрались. Тогда мы вас покинем — у нас имеются дела. Гун-Нора я пока заберу с собой. А вы посидите и пообщайтесь. Помните: вам нужно сделать полусотню боеспособным отрядом, который защитит вас и поможет дойти до Мобана.

Ещё через несколько минут мы остались в комнате одни.

— До сих пор не по себе так с эром общаться, — проговорил Первый. — Мне вообще всё не по себе. Последнее, что я помнил — это как мы плыли ночью под горящим мостом у Линга. Открыл глаза уже в Форте Ааори.