Безымянные слуги

Час — внезапно! — 50 минут.

А вот в сутках только 27 часов.

День делится на «ночь» — 9 часов, до полудня — 9 часов и после полудня — тоже 9 часов.

Календарь содержит 50 дней в месяце и 9 месяцев в году.

3 на лето, 3 на зиму и 3 на весну. Осень выделяется одним периодом в 69 дней. Мир-то сельскохозяйственный. Весна начинается со дня зимнего солнцестояния. Потом идет три месяца лета — а потом зима. Для времен года в книге автор использует привычные названия, но местные говорят о холоде, о тепле, о жаре и о сборе урожая, само собой.

[4] Сотник руководит сотней солдат. А когда сотня солдат не нужна — может быть сформирована полусотня.

[5] Автор честно сначала придумал государство, а потом попытался отнести его к каким-либо существующим в истории формам — и так и не смог решить, к чему оно больше относится: к Империи или Королевству. Ядро государства состоит из четырех провинций, в которые император назначает своих чиновников и наместников. Но власть наместника позволяет ему сажать на подчиненное правление своих вассалов (и это именно личные вассалы) — поэтому больше к их статусу подходит титулование «герцог». И род может поколениями править провинцией, но только если дети постоянно служат в администрации императора. Если подходящего наследника мужского пола в роду не обнаруживается — Император назначает нового «герцога».

Есть шесть княжеств, которые управляются наследственными князьями. Это остатки былых государств и династий. Император не вмешивается в дележку власти княжеств, если только она не угрожает безопасности всей империи. Каждое княжество меньше по размерам, чем любая из провинций империи, но сохраняет свой суверенитет. Свою лепту в развитие империи княжества вносят по системе императорских заказов, по отправке людей на гражданскую и военную службу, а также в повинностях. Повинность княжеств Мобан и Виор — сдерживать Дикие Земли.

В самом крайнем случае, если княжество поставлено на грань существования, от границы Империи выдвигаются «Кулаки» Императора — пятитысячные войска, несущие службу в провинциях Империи. И да, иногда Императора называют «многоруким», потому что кулаков у него много — точно больше двух, а так-то и не меньше 30.

Но есть в Империи и вольные города. Это крупные торговые центры, доказавшие своим существованием, что плевать они хотели на дополнительных сюзеренов и администраторов — и сами «с усами», бородами и регалиями власти. Городов таких набралось за всё время всего четыре штуки, но каждый из них — особый мир со своими предместьями, владениями и политическим устройством. Все четыре города за бурную историю людей успели побыть частью какого-либо княжества или провинции, но потом объявили о своей независимости. Попыток стать вольным городом в Империи было много, но пока только четыре города сумели впечатлить даже императоров, которые и даровали им независимость на тех же условиях, что и княжествам.

Империя занимает огромные пространства, почти подчинив себе всех людей. Несколько независимых государств ещё ведут бесконечные войны против Империи, но даже там понимают, что сохранить свою независимость они смогут ещё пару-тройку столетий. Ресурсы Империи огромны, и она может позволить себе вести постоянную войну на границе. Что будет, когда Империя займёт всё пространство — никто не знает. Но есть мнение, что следующим шагом станет самоубийственная попытка освоить Дикие Земли. Самоубийственная потому, что тогда может начаться новый «Прилив», и земли людей просто смоет ордами неживых и немёртвых. Впрочем, всё это исключительно домыслы автора.

[6] Ну, если коллективных многоножек можно назвать муравьями, конечно. Хотя функции похожи.

ПРИМЕЧАНИЯ

Немного стоит сказать о мире, в котором происходит действие книги. Этот мир был весьма молод на момент раскола. Людское общество находилось на уровне античной цивилизации — любило проводить эксперименты с каменным строительством, развивало мореходство, освоило обработку бронзы. И даже вплотную подобралось к сталеварению. Поскольку рас в мире было не так много, то и варваров на том континенте, о котором идёт речь, не нашлось. Общества замкнулись в крупные Империи — самодостаточные и довольно устойчивые.

На соседнем континенте были места, где жили племена с первобытнообщинным строем. Но на то, чтобы сокрушить хотя бы одну из возникших империй, сил у них не было. Со временем они либо сами основали свои империи, либо влились в уже существующие. Таким образом, местное общество могло бы очень мягко пройти период феодальных раздробленностей и сформировать крупные национальные образования. Возможно, империи бы распались на какое-то время на более компактные национальные государства, а, возможно остались бы огромными цивилизациями. Люди освоили бы энергию ветра, пара, угля и газа, открыли бы электричество.

Но случился раскол. В районе экватора ткань мира прорвалась, и вокруг прорыва образовались области «изменения» — «тёмные» и «зимние». Разумные в таких областях менялись и деградировали, мёртвые вставали из могил, а невиданные твари приобретали необычные способности. Человечество начало отступать, отдавая всё большие и большие области. Миллионы беженцев устремились от экватора к полюсам. Начался хаос. Когда изменение достигло морей и океанов — морское торговое сообщение между континентами прекратилось. И хотя в книге не будет описываться, что случилось на втором континенте, автор откроет завесу этой тайны — там человечество не выдержало натиска и пало. Континент оказался во власти изменения.

Развитие человечества на этом не остановилось — общество изменялось, менялись устои, люди научились варить сталь, появились основы механики, а в Империи, во время описываемых в книге событий, уже освоили водяное колесо.

На континенте, о котором идёт речь, всех спасла Империя Сангар. А точнее один человек — первый мудрец Аон-Аари, позднее ставший богом местного пантеона. Аари родился мёртвым на самой границе, где шла постоянная, непрекращающаяся война с изменёнными. Находившийся тут же лекарь-жрец сумел провести реанимационные мероприятия (медицина была в Сангаре на очень высоком уровне, но считалась привилегией жрецов) — и мальчик ожил, начал дышать и кричать. Но с детства получил способность ощущать мудрость. В благодарность за спасение он посвятил свою жизнь служению богам и в пожилом возрасте впервые сотворил светящийся шарик. С того момента и началось познание мудрости у людей. Аон-аари не достиг высот в мудрости — чуда не случилось, но он открыл, как её можно почувствовать и использовать. Дальнейшее было делом техники.

Основным открытием Аон-аари считалась не только мудрость и новая система философии. Изначально религиозная философия включала в себя светлых — богов и тёмных — богов. Сумеречных — нелюдей и летних — людей. К весенним относили добродушных гигантов. К осенним — духов земли, воды и неба. Зимние — были духами снов и потустороннего мира. Аон-аари впервые сообщил миру (и чуть не оказался за это на костре), что боги покинули мир. Покинули его навсегда — причём, только светлые. Их кроткие и умелые последователи — гиганты — просто исчезли с лица планеты. Но вырвались на свободу зимние и тёмные, наполнив мир изменением (бездушием) и не-жизнью. Все виды нежити и практикующие некромантию подгорные племена были отнесены к зимним, горные великаны и измёненные — к тёмным. Между летними и сумеречными, между тёмными и зимними пролегли трещины, расколовшие мир от места прокола. Это метафора — трещин, как таковых, нет. Но иногда трещинами мира называют сеть глубоких ущелий, образовавшихся вокруг прокола после вызванной им катастрофы.

Империю Сангар люди удержать не смогли. Но сами сангари при переселении привезли с собой огромную библиотеку знаний по мудрости. Одно из направлений науки касалось того, как именно Аон-аари получил способность видеть мудрость. В рамках этого учения его чудесное оживление после неудачных родов относилось к божественному проявлению, за что его и включили в пантеон. Но главное, к чему склонялись сангари в своих трудах, было в том, что в момент между жизнью и смертью Аон-аари получил мудрость, давшую ему жизнь и защитившую от причиняемых ею изменений. На основе этой теории был проведён ряд экспериментов по возвращению к жизни убитых животных и людей (были и успешные). Один из экспериментов позволил оживить человека, хотя от него сохранился только палец. Тело вырастили при помощи связки алхимии и мудрости, а потом «вдохнули в него душу». Человек, правда, оказался лишён памяти и пришлось его заново всему учить.