- Спасибо, Лыба… Дальше мы сами, – ответил я. – Ты своё дело сделал. Мы уже знаем, где поселение.
- Было сказано вас и обратно проводить! – насупился тот.
- Как пожелаешь… Но мы справимся с обратной дорогой, – ответил я, не доверяя нашему провожатому настолько, что сейчас, наверно, больше бы доверился серым людям.
Какое-то время Лыба смотрел на нас, потом пожал плечами и отправился своей дорогой. А мы начали обратный путь к тому месту, где можно было подняться на горный уступ.
Ночь застала нас уже на уступе. Мы успели подняться и пройти совсем немного, когда начало темнеть. Быстро сориентировавшись, бойцы отыскали укромное место и устроились на ночлег. Костёр жечь не стали – слишком близко, да и место незнакомое. Уступ порос густым лесом, в котором могли водиться хищники, хотя я и склонялся к мысли, что уступ необитаем. Слишком неудобно было на него забираться. Нет тут крупных животных – а значит, и крупных хищников быть не должно.
- Завтра выберем место для наблюдения, – сказал я, уже устроившись на одеяле. Эр-нори и Нож ещё не спали. – Рядом поставим лагерь. Еды у нас хватит дней на двадцать, так что готовимся сидеть столько, сколько нужно.
- Согласен, – сонно ответил Эр-нори. Нож одобрительно промолчал.
- Главное, чтобы этот Лыба нам всё не испортил, – заметил Злобный. – Специально нас, урод, подставлял.
- Угу, – пробормотал я, засыпая.
Утром мы, наконец, достигли своей цели и сумели рассмотреть поселение серых сверху. Благо, выбранный уступ позволял незаметно подобраться к самому краю обрыва и спокойно наблюдать за окрестностями. До окраины поселения от уступа было шагов двести пятьдесят. Мелких деталей с него, может, и не разглядишь – но нам они были ни к чему.
Если бы не странные обитатели, поселение можно было принять за очень бедную деревушку. Место серые выбрали неплохое. Посёлок стоял на небольшом холме посреди долины – и если не брать во внимание наш неудобный уступ, то почти все направления отлично просматривались. На склоне холма имелся родник, который обложили камнями – сделав маленький пруд, наполненный водой. Деревья и кустарники вокруг вырубили, пустив на дома и тын. Может быть, это было не самой надёжной защитой, но серые и не особо боялись – видимо, понимая, что здесь им мало что угрожает. Наблюдая за ними весь день, мы насчитали в деревне десяток взрослых мужчин, два десятка женщин и ещё десяток детей. Несколько женщин выделялись особо большими животами. Дома серых нас не впечатлили – они больше напоминали плохо построенные шалаши, а некоторые и вовсе казались кучами мусора. Как нелюди собирались жить здесь в сезон дождей – было непонятно. С другой стороны, может быть, они со временем хотели построить надёжные жилища, а эти были прибежищем на первое время?
Серые жили на удивление обыденной жизнью. Ходили копать какие-то коренья, охотились на местную живность. А стоило только солнцу опуститься к горизонту, как разбредались по шалашам и спали. И так до тех пор, пока не вставало солнце. С первыми солнечными лучами они поднимались и снова шли работать. Что больше всего меня удивило – так это тот факт, что они не общались друг с другом. Почти не общались. Редкие возгласы нельзя было назвать полноценным разговором. И даже дети старательно избегали друг друга, занимаясь своими делами. Глядя на них, я постоянно сравнивал их с ребятнёй аори – которым стоило только оказаться вместе, как они тут же сбивались в стайки и начинали играть. Дети серых тоже играли, но только сами с собой. Один ковырялся в земле, другой – махал палкой, сражаясь с воображаемыми врагами. Друг друга они постоянно сторонились.
- Почему они будто… каждый сам по себе? – не удержался я от вопроса на третий день наблюдения. Рядом залегли Холод и Нож. Солнце стремительно закатывалось за далёкую полоску горизонта.
Я ожидал ответа от Ножа, но откликнулся Холод:
- Может, им друг на друга плевать?
- Ты так думаешь? – удивился я, уловив неуверенность в словах Холода.
- Просто предположил, – ответил тот.
- Может быть… Пусть так, – согласился я. – Всё равно других версий нет.
- Даже если и есть, – проговорил Нож, – я их пока оставлю при себе. Три дня – слишком малый срок, чтобы понять, как и чем живут эти твари.
- Не любишь их, – заметил Холод.