- Посмотри под ноги их главному, – угрюмо посоветовал Суч.
Главного определить было совсем не сложно – именно он красовался в самом свежем нагруднике и наручах. У него под ногами лежало какое-то серое тряпьё, и только изрядное упорство позволило мне в этом самом тряпье опознать нашего провожатого. Из всей одежды на нём остался только изодранный до безобразия серый плащ для выхода в Дикие Земли. Но если у тебя отрезали руки и вырезали куски кожи – плащ волнует меньше всего. Лыба пошевелился, и картина стала яснее – он был пойман и частично использован в качестве еды. Руки, похоже, перетянули, чтобы он сразу не истёк кровью. Ноги, видимо, не тронули лишь потому, что никто не хотел его тащить.
Сзади зашуршало – к нам ползли Холод, Злобный и Жесть. Их быстро ввели в курс дела, и весь отряд застыл на краю обрыва, рассматривая открывшуюся картину.
- Он, конечно, дурак, но оставлять его здесь… – проговорил Злобный.
- Не оставим, – согласился я. – Но сейчас мы даже незаметно подойти не сможем. Хочешь отбиваться от этой толпы?
- Нет, я не готов, – признался Злобный.
- Так ты хочешь Лыбу втихую выкрасть? Уверен, что они его сегодня не скушают? – поинтересовался Нож.
- Нет, не уверен, – признал я. – Вытаскивать будем сегодня вечером. Делаем так: собираем вещи, запасаемся водой и потом выступаем. Жесть?
- Да? – спросил боец.
- Останешься следить с обрыва, пока мы до деревни не доберёмся. После этого присоединишься к нам.
- Понял, – кивнул Жесть. Он вообще был парнем сообразительным, да ещё и память имел отличную.
- Всё, принимайтесь за сборы. Я пока послежу, что тут и как. Кто со мной? – сказал я, прогоняя лишних.
- Я посижу, – кивнул Нож.
Мы устроились наблюдать. К этому времени вернувшиеся бойцы серых уже отволокли Лыбу к вкопанному в землю столбу и привязали за ноги и обрубки рук. Селяне разошлись по деревне и принялись за дела, а воины забрались в шатры. Только главный всё ходил по деревне, что-то высматривая. Ну и высмотрел – одну из женщин. Подойдя к ней, он что-то вякнул, поставил на колени, задрал одежды и с удовольствием пользовался ещё полчаса. Под другим взглядом процесс был таким же отвратительным, как и при обычном зрении. Главный буквально скидывал на женщину водопад мудрости – которой у него было столько, что он вообще должен был светиться как фонарь.
Завершил своё дело серый грозным рыком, оттолкнул постанывающую женщину и забрался в ближайший шатёр – где, видимо, и уснул. Больше всего меня удивило, что на процесс серые не просто не обращали внимания, а вообще старательно отводили глаза. Серая женщина, ставшая объектом внимания главного, какое-то время лежала, подрагивая – а потом поднялась, поправила одежду и отправилась работать. Правда, от неё почему-то шарахались её же соплеменники. Присмотревшись, я понял причину – теперь женщина была окружена целым коконом из искр мудрости. Стоило к ней кому-то приблизиться, как мудрость начинала перетекать от неё к сородичам. Вот и сторонились. Только непонятно было, почему они так боялись этого?
К обеду вернувшиеся в деревню бойцы серых вновь выползли на улицу. Один из них даже попытался обхаживать приглянувшуюся селянку, но когда из шатра появился главный, все поползновения прекратились. Главный выбрал себе очередную женщину, причём остальные опять отводили взгляд, а бойцы смотрели с завистью. Пока главный был занят, решительный серый затащил в кусты другую жертву, но как ни вякал ей, так она добровольно и не согласилась. А стоило ему попробовать взять силой, как женщина начала истошно верещать. Главный немедленно отвлёкся от своего занятия, прибежал и начал колотить особо активного бойца.
- А я чего-то не понял… Все бабы в селении – его, что ли? – удивился Нож.
- Похоже, что так, – кивнул я. – И, обрати внимание, остальные селяне к женщинам вообще равнодушны.
- Да, заметил это, – согласился Нож. – И что это значит?
- А это пускай мудрецы разбираются, – ответил я.